Пророчество

Я согласно кивнул. В отличие от всего остального архипелага про это место я немного знал. Потому что Отто в своё время очень хотел поехать туда учиться. Но поехать туда ему помешали обстоятельства в виде нашего отца. Если на обучение меня магии уламывать его пришлось относительно недолго с учётом того, что Университет находился в этой же стране, то отсылать своего сына обучаться на другой материк его величество Арнольд Четвёртый отказался категорически — и это, как ни странно, был единственный раз, когда его действия полностью шли вразрез с его обычным благоволением к развитию внешней политики. Кроме того, это был первый и единственный раз на моей памяти, когда отец и старший брат выясняли между собой отношения на очень и очень повышенных тонах. Мы с Освальдом в то время ходили тише воды, ниже травы, ибо попасть меж этих двух огней было равносильно попаданию в закрывающиеся тиски. В качестве подсластителя пилюли отец всё-таки распорядился, чтобы за умеренную сумму денег Отто прислали копию всего курса обучения в этой академии. Привёз сии труды маг, который при нас всех зачаровал бумаги так, чтобы читать их мог только Отто, и предупредил, что у него есть год, чтобы с ними ознакомиться, после чего записи пропадут. По сравнению с полноценным обучением в военной академии это было, конечно, не бог весть что, но на безрыбье бедному Отто пришлось удовлетвориться и этим.

— Способствует популярности этой Академии и присутствие островов с самыми различными географическим условиями, — продолжал тем временем Карнекир, — степи, равнины, холмогорье, высокогорье, лес, болото — словом, для каждого типа местности имеется свой остров. Подозреваю, конечно, что некоторые типы воссоздали искусственно, но на качестве обучения это, тем не менее, никак не сказывается.

— Ну и здесь, — указал он на фиолетовый крошечный замок, стоявший на самом севере, — оплот Сиреневых драконов. Тех самых, что всегда доставляют нам столько хлопот. Их наследие, на котором они строят свои отношения с прочими расами — это город Стигиан, на котором стоят уникальные библиотеки. Святой белый дракон, какие же у них библиотеки. Ради знаний и ради тайн они даже сотрудничали с Изумрудным кланом. Но если Изумрудный клан был готов делиться своими знаниями со всеми и с каждым, кто о них просил, то Сиреневые никогда не расставались с ними просто так.

— Прости, Карнекир, Изумрудный клан? — перебил я его с воодушевлением в голосе, — то есть, существуют ещё и Янтарный, и Серебряный кланы?

— Существовали, — мрачно поправил меня Карнекир, — к сожалению, в истории драконов есть тёмное пятно, которое мы уже очень долгое время стараемся замолчать и оставить позади. Когда-то драконы не столь благосклонно относились к тому, чтобы прочие расы свободно развивались своей историей, уготованной им судьбой. Нет, они, — в этот момент он тяжело вздохнул и сказал, — мы желали властвовать, желали, чтобы каждый день ползающие черви видели, кто на самом деле хозяин небес, перед кем надо всякий раз падать на колени, чтобы выказать свои почтение и покорность. Чем это кончилось, ты наверняка уже знаешь из уроков по истории. Никакая тирания не длится вечно. Прочие расы, угнетаемые нами столетиями, взрастили и вскормили того, чьим призванием было убивать нас.

— И полностью этими знаниями тот человек овладел, обманом сумев проникнуть в библиотеку Изумрудного клана, узнав из неё для себя все, что нужно, и инициировав себя до конца. И той же ночью Изумрудный клан перестал существовать. Спаслись единицы. Святой белый дракон, Дитрих, сколько же тогда пролилось драконьей крови! И особенно невыносимо сейчас понимать то, что мы сами на себя это навлекли. Следом за Изумрудным кланом почти сразу пал и Серебряный. Несчастные мечтатели, которым в действительности почти не было дела до внешнего мира, пали жертвой носителя гнева и горечи, копившихся веками. Следующим на пути Убийцы стал Янтарный клан, и хотя среди них не выжил никто, янтарные смогли-таки навсегда остановить этот источник ярости и ненависти.

— Разумеется, после такого и речи быть не могло о том, чтобы драконы продолжали властвовать. Прочие кланы, тоже изрядно потрёпанные, покинули насиженные места и ушли на этот архипелаг, предоставив прочие расы самим себе. Я сам всё это видел, Дитрих. Всю мою семью этот страшный человек убил на моих глазах. Под его взглядом каждый из нас терял волю, подходил к нему, опускал голову у его ног, и он…

— Хватит! — закричал я. Теперь я до конца понимал, почему Карнекир не желает оборачиваться драконом, почему он почти наверняка ненавидит себя за то, что остался жив, когда вся его семья… Во мне вновь вспыхнуло Лазурное пламя, но — о, чудо! — и оно теперь мне подчинялось, почти не вызвав боли, но одарив силой.