Прорицатель

— Да, — Айрег глядел куда-то поверх его головы. — Достань моё завещание из шкатулки с документами.

Мезор отошёл к столу, открыл шкатулку и выудил конверт — он знал его наощупь. Айрег, сощурившись, отнёс бумагу от глаз.

— Я ведь поставил подпись?

— Да, она здесь.

— Ты тоже?

Мезор промолчал.

— Мезор, подпиши сейчас.

— Айрег, я...

— Возьми перо и подпиши.

Мезор никогда не умел противиться властным ноткам в этом голосе. Он вывел своё имя рядом с именем брата. «Нижеподписавшийся согласен и подтверждает перед богами и людьми, что...» Он только что поклялся, что будет править — и хотел этого меньше, чем когда-либо ранее.

— Убери на место, — сказал Айрег, убедившись, что всё верно. Мезор дёрнулся было подать воды, но он остановил его царственным жестом. — Нет, не надо. Я уже ухожу. Попрощайся со мной, Мезор — ты теперь последний Декар на свете.

«Но Меакар...» — с горечью подумал Мезор, однако счёл лучшим промолчать. Он не сразу осознал, что плачет — он, мужчина с сединой в волосах. Последний раз это случилось с ним лет в восемь, когда Айрег бросил ему что-то совсем уж унизительное. Отец тогда приказал выпороть его — как он выразился, «по розге за слезинку». Аи Декар не должен рыдать, как девица.

— Я жалок, — выдохнул он, заметив выражение лица Айрега.

— Нет, — тот усмехнулся краем рта. — Просто ты мой брат.

— Я твой брат.

— Но ты не плакал, когда умирала Лилиан. Она всегда уверяла, что любит тебя и мечтает подарить тебе сыновей.

— Я не любил Лилиан, — сказал Мезор. Они помолчали.

— Прости меня, — Айрег посмотрел на него в упор, а потом закрыл глаза. — Я был плохим братом. Отвратительным отцом, посредственным мужем и годным градоправителем...

— Лучшим градоправителем, — поправил Мезор. Он не мог заставить себя произнести «был».

— Спасибо... Не будь ни с кем мягок, Мезор. И никого не слушай. Делай только то, что считаешь нужным, — не то, чего хотят другие, и не то, чего хочешь ты.

Всё это он говорил, не поднимая век. На Мезора повеяло холодом — как если бы кто-то открыл окно.

— Айрег, — в панике позвал он и взял брата за руку.

— Да?

— Не умирай, — это звучало как просьба из детства, как жалобное «Не ходи туда, Айрег, пожалуйста... Тебя ранят». Будучи ребёнком, он, естественно, не знал, в чём соль тренировочных поединков для наследника...

Айрег снова криво усмехнулся.

— Пора мне. Давно пора, — он прерывисто вздохнул, и по его телу прокатилась судорога. Рука Мезора наполнилась равнодушной тяжестью. Медленно таял свечной воск, а Мезор стоял на коленях и не понимал, что произошло.

* * *

— Мне пора, — сказал Теиг и поцеловал её в лоб. Риэти опустила глаза и улыбнулась, чувствуя себя самой скромной в мире. Ей нравилось быть такой — новое и странное ощущение.

— Буду ждать.

Он вздохнул и поплёлся к двери — смешной, сутулый, пухлый, с дряблыми щеками и грустным взглядом, в чёрном балахоне, в кои-то веки выстиранном (Риэти долго полоскала его после свадьбы; вода была вся чёрная, а она — в мыльных брызгах, но ей до странности нравилось).

... В тот день они просто шатались по Городу, забредая в самые злачные и самые безлюдные места — туда, где ни разу не были. Риэти разулась и ходила босиком по мокрой земле, а Теиг боялся, что она простудится. Прохожие оглядывались на них — ещё бы. Её платье превратилось в нечто ужасное, а дома (дома в Медном переулке) она расстригла его на тряпки — в хозяйстве пригодятся.

На следующее утро пришёл, угрюмо постучавшись, её отец. Он грубовато отстранил Риэти, не взглянув на неё, и заперся в комнате с Теигом и господином Дерро (увидев её в их доме и услышав гордую фразу Теига «Это моя жена», сапожник даже, кажется, протрезвел); у них был долгий мужской разговор, и Риэти могла разобрать лишь отрывки фраз. Потом отец ушёл (выражение его лица не изменилось), а Теиг, отирая пот со лба, виновато сказал, что семья Тейно обязуется помогать деньгами, но отныне разрывает с семьёй Дерро всякие отношения. Впрочем, госпожа Тейно потом приходила с пирожками с морковью — и увещевала, и плакала (конечно же, втайне от мужа), но Риэти теперь не так-то просто было сломить. «Я знаю то, чего никто из вас не знает», — часто хотелось ей сказать всем окружающим, причём она сама затруднилась бы выразить, в чём оно, это знание, заключается. «Госпожа Дерро», — с удовольствием повторяла она про себя, идя на рынок с корзинкой, или нарезая лук для похлёбки, или подметая пол. Ещё она поняла, что хочет родить сына — и даже знала, в чью честь его назовёт. Теиг чуть не умер, когда услышал её идею, но в конце концов она убедила его.

... — Чуть не забыл, — Теиг хлопнул себя по лбу и остановился.

— Ты опоздаешь, — заметила Риэти.

— Сейчас-сейчас... Просто ты ведь не знаешь. Этой ночью умер градоправитель — мне отец сказал.

— Теперь градоправитель — его брат? — она никогда не имела охоты разбираться в политике, но, разумеется, слышала, что Меакар отрёкся.

— Да, Мезор. Детей у него нет — и, видно, не будет. Последний Декар.

— Ясно, — на самом деле от этого ей не было ни печально, ни радостно. — Ступай, а то правда опоздаешь.