Пропущенный вызов

Эмилия Львовна не удивилась визиту полицейских, и это было хорошо, потому что Лиза с Зиганшиным не удосужились придумать легенду, зачем им подробности жизни Шишкина, если личность убийцы не вызывает сомнений, и разработать стратегию разговора. Хотели обсудить это по пути в поселок, но забыли, и после того как Мстислав Юрьевич выудил из Лизы должную порцию похвал своему настоящему «Лендроверу» (не паркетнику!!!), они строили разные теории, из которых экспансия инопланетной цивилизации в головы несчастных ребят выглядела самой тривиальной.

Лиза немного растерялась, не зная, с чего начать, а Зиганшин вдруг спросил, как Эмилии Львовне удалось вырастить такие шикарные розы, и завязалась беседа о садоводстве, про какую-то мульчу и коварную совку.

Дискуссия, в которой Лиза понимала через два слова на третье, оказалась неожиданно жаркой, оппоненты вскочили и быстрым шагом направились к высокой теплице. Судя по активной жестикуляции, тут решался вопрос огромного значения.

Улыбнувшись, она откинулась на шаткую спинку пластикового стула и подставила лицо солнечным лучам, пробивавшимся сквозь листву клена. Зиганшин сказал, что Руслан «отойдет». А вдруг и правда опомнится? На всякий случай Лиза держала телефон в полной боевой готовности, всегда на виду, с максимально громким звонком и вибровызовом, чтобы не пропустить момент, когда он позвонит. Один пропущенный вызов иногда может разрушить целую жизнь…

Конечно, на рациональном уровне Лиза не верила, что Руслан к ней вернется. И не потому, что не хочет быть обузой, а действительно она ему надоела. Он сказал, что хотел на ней жениться, только из милосердия, вот и все.

Пройдет совсем немного времени, он поправится, получит функциональный протез и станет таким же завидным женихом, как до операции, зачем же ему довольствоваться Лизой?

Это говорила логика, но Лиза все равно украдкой представляла себе картины их с Русланом общего будущего, как наказанный ребенок, стоя в углу, рисует на обоях случайно завалявшимся в кармане карандашом.

– Мульча, мульча, мульча! – энергично произнесла Эмилия Львовна, усаживаясь на стул.

Зиганшин, скептически подняв бровь, тоже сел и в один глоток опустошил свою чашку. Лиза усмехнулась. Кажется, на почве садоводства эти двое стали непримиримыми врагами. Станет ли теперь Эмилия Львовна откровенничать с человеком, не разделяющим ее сельскохозяйственных воззрений? Начкрим, придурок, совсем в своем руководящем кресле растерял навыки работы с гражданами.

– Может, вам что-то надо сделать? – спросил Зиганшин. – Где требуется физическая сила? Я же представитель силовой структуры, как-никак. А вы пока с Елизаветой Алексеевной поговорите.

Шишкина стала отказываться, но так, что через десять минут Мстислав Юрьевич оказался снабжен лопатой и работой.

Подлив Лизе еще чайку, Эмилия Львовна приготовилась отвечать на Лизины вопросы, с тревогой поглядывая на начкрима, быстро и технично орудовавшего лопатой метрах в десяти.

Люди часто избегают разговоров о недавно умерших с их близкими, якобы боясь бередить душу. Однако за время своей следственной практики Лиза поняла, что любящие родные, наоборот, хотят говорить о своей потере, они вспоминают и вспоминают и рады, когда находится человек, готовый слушать.

Те, кто закрывается, отказывается говорить, прикрываясь страшным горем, обычно или глубоко эгоистичные натуры, или им есть очень много что скрывать относительно умершего или себя самого.

Было заметно, что Эмилия Львовна рада поговорить о муже.

– Дима был искренним человеком, – вздохнула она, – наверное, поэтому и не закрепился, что не умел притворяться. Когда началась перестройка, он так надеялся, что сможет что-то изменить, расшевелить людей… А потом… Да что я вам говорю, будто сами не знаете!

Лиза сочувственно кивала.

– И еще одна черта у него была – он делал только то, что интересно. Наверное, если бы не получил такой куш в начале жизни, – Эмилия Львовна обвела рукой свои владения, – научился бы врать и приспосабливаться, и кто знает, чего бы достиг, он же очень талантливый человек! Но у нас быстро появился дом, две квартиры в городе, сын всего один, вот Дима и решил, что нечего себя ломать.

Продолжая сочувственно кивать, Лиза подумала, что из материалов в Интернете Дмитрий Павлович представлялся совсем другим человеком. Не искренним и принципиальным, а, наоборот, совершенно аморальным шакалом, хватающимся за любой кусок, который ему кидали с барского стола.

– Он хотел помогать людям, – продолжала вдова, – и порой слишком увлекался. Воодушевлялся так, что не видел другой стороны. Говорил, что если смотреть на мир объективно, то никогда не сдвинешься с мертвой точки, и все хорошее возникает между плюсом и минусом, а не между нейтральными частицами. Скажите, а его точно убил тот мальчик, и он точно сумасшедший?

– Официально это будет признано только после суда.

– А фактически?

– Скажем, оснований думать, что суд вынесет другое решение, у меня в настоящий момент нет.