Проповедник

Патрик коротко записал показания Лаине. Ёста сидел как изваяние и не произнес ни слова: если бы он не назвал свое имя, когда здоровался с Габриэлем и Лаине, то вполне сошел бы за немого. Патрик вопросительно посмотрел на Ёсту, не хочет ли тот поучаствовать, уточнить какие-либо детали инцидента, но тот молча изучал свои ногти. Да, подумал Патрик, облегчил я себе задачу, с таким же успехом за компанию можно было взять гирю.

— У вас есть какие-нибудь догадки, предположения о возможных мотивах?

Лаине собиралась что-то сказать, но за нее ответил Габриэль. Причем он перебил ее явно намеренно:

— Я думаю, тут ничего особенного: как обычно, банальная зависть. Людям всегда кололо глаза то, что мы живем здесь, в усадьбе, и к нам довольно часто забредает всякая пьянь и клянчит деньги. Вообще-то я считаю, что это, скорее всего, ребячья выходка, и я не обратил бы на нее внимания, но моя жена оставалась здесь одна, и именно она настаивала на том, чтобы мы поставили в известность полицию.

Габриэль бросил недовольный взгляд в сторону Лаине, которая в первый раз за время разговора проявила какие-то признаки жизни и, в свою очередь, сердито посмотрела на мужа. Казалось, ее глаза загорелись от гнева при упоминании происшествия, и она сказала Патрику тихим голосом, не глядя на Габриэля:

— Я считаю, что вам стоит поговорить с Робертом и Йоханом Хульт, племянниками моего мужа, и спросить их, что они делали вчера.

— Лаине, это совершенно ни к чему.

— Тебя вчера здесь не было, так что ты не знаешь, как это неприятно, когда камни разбивают окна, влетают в дом и падают рядом с тобой. Между прочим, они могли попасть в меня. И ты знаешь так же хорошо, как и я, что здесь побывали эти два идиота.

— Лаине, но мы же с тобой договорились… — процедил Габриэль сквозь зубы, и желваки заиграли на его скулах.

— Это ты договаривался. — Она проигнорировала Габриэля и повернулась к Патрику, неожиданно проявив характер. — Как я уже сказала, я их не видела, но могу поклясться, что это были Йохан и Роберт. Их мать, Сольвейг, побывала здесь днем и вела себя совершенно неприлично, а эти двое — настоящие выродки, так что… Да вы и сами это хорошо знаете, они из полиции не вылезают.

Она посмотрела на Патрика и Ёсту, которым не оставалось ничего другого, как молча кивнуть в подтверждение. Лаине сказала чистую правду: им действительно регулярно приходилось иметь дело с пресловутыми братцами Хульт, едва те перестали под стол пешком ходить. Лаине с вызовом посмотрела на Габриэля, как бы спрашивая: осмелится ли он возразить ей, но тот лишь пожал плечами, всем своим видом показывая, что умывает руки.

— А что послужило причиной скандала с их мамашей? — спросил Патрик.

— Честно говоря, она из тех людей, которым не надо особых причин. Она всегда нас ненавидела, но вчера просто взбесилась, услышав новость о девушках, которых вы нашли на Кунгсклюфтане. Блистая своим безграничным интеллектом, она додумалась до того, что эта находка доказывает невиновность ее мужа Йоханнеса, — кричала, что его оклеветали, и винила в этом Габриэля.

Лаине говорила, все повышая голос, и показала на своего мужа, который сидел с совершенно отсутствующим видом, — казалось, что в мыслях он пребывает где-то далеко и даже не слышит разговора.

— Да, я читал в старых газетах о том, как исчезли девушки, и там писали, что ты заявил в полицию на своего брата и он стал подозреваемым. Не мог бы ты рассказать об этом?

Что-то едва заметно дрогнуло в лице Габриэля, совсем чуть-чуть, но все же стало ясно, что вопрос ему неприятен. Помолчав, Габриэль ответил совершенно спокойным, ровным голосом:

— Прошло уже много лет. Если вы хотите спросить, настаиваю ли я по-прежнему на том, что действительно видел Сив Лантин вместе с моим братом, то я отвечу «да». Я был в больнице в Уддевалле у моего сына, он тогда болел лейкемией, а потом поехал домой. На дороге, которая идет вверх на холм Брэкке, я увидел машину брата. Мне показалось странным, что он разъезжает среди ночи, поэтому я посмотрел на его машину довольно внимательно. И я увидел девушку: она сидела на пассажирском сиденье, положив голову на плечо брату, похоже было, что она спит.

— А откуда вы узнали, что это была Сив Лантин?

— А я этого и не знал, но потом в газете напечатали ее фотографии, тогда я ее сразу же и опознал. Кроме того, я никогда не говорил, что мой брат убил тех девушек, и не считал его убийцей, как об этом судачат люди в поселке. Я лишь сообщил в полицию, что видел Йоханнеса с девушкой. Я полагал, что это моя обязанность, мой долг как гражданина. Это не имело никакого отношения к нашим делам и конфликту между нами, как утверждают некоторые. Я описал только то, что видел, а выяснять, что это значило, по моему мнению, входит в обязанности полиции. И что совершенно достоверно и является фактом, так это то, что против Йоханнеса не было найдено никаких доказательств, так что я считаю, что вся эта дискуссия бессмысленна.