Пропавшие девочки

Он весело смотрит на меня.

– Мама и я… – он запинается. – В общем, мы подумали, что было бы неплохо собраться всем вместе. Может, поужинать у «Серджио».

Не могу припомнить последний раз, когда мои родители вместе находились в одной комнате. Только однажды, сразу после аварии, и то они стояли по разным углам крошечной палаты.

– Вчетвером?

– Ну, Шерил будет на работе, – оправдывается он, как будто, будь она свободна, я бы ее пригласила. В конце концов он ослабляет свою смертельную хватку, выпускает руль из рук и поворачивается ко мне:

– Что ты об этом думаешь? Это хорошая идея? Мы хотели как-нибудь отметить эту дату.

Мне хочется сказать «да ни фига», но отец на самом деле и не ждет ответа. Он трет глаза под очками.

– Боже, шестнадцать лет. Я помню… Я помню, как вы обе были крохами, такими маленькими, что я боялся брать вас на руки… Я всегда боялся уронить вас или что-то повредить… – произносит он хриплым голосом.

Похоже, он напился сильнее, чем я думала.

– Звучит отлично, пап, – быстро отвечаю я. – Думаю, у «Серджио» будет здорово.

К счастью, он обретает контроль над собой.

– Думаешь?

– Конечно. Это будет… особенный вечер.

Я наклоняюсь, чтобы чмокнуть его в щеку, и быстро отстраняюсь, чтобы избежать медвежьих объятий.

– Веди аккуратно, ладно? Повсюду копы.

Так странно давать родителям родительские наставления. Добавьте это к списку из двух тысяч других вещей, которые покатились ко всем чертям после развода или, может, после аварии.

– Точно. – Отец снова стискивает руль. Он явно смущен из-за своего порыва. – Все ищут Мэдлин Сноу.

– Ищут Мэдлин Сноу, – эхом отзываюсь я, выскальзывая из машины.

Я захожу в дом. Смотрю, как отец разворачивается на подъездной дорожке, и машу рукой темному силуэту в окне, когда он проезжает мимо. Смотрю ему вслед, пока задние фары не превращаются в маленькие красные точки, словно огоньки зажженных сигарет. На улице снова тихо, ни звука, кроме хриплого жужжания цикад.

Я думаю о Мэдлин Сноу, потерявшейся где-то в этой темноте. Пол-округа ищет ее. И это наводит меня на мысль.

Ник, 28 июля

Оказывается, мое провальное выступление в роли русалки было не совсем провальным. Дети сочли его таким уморительно смешным, что Уилкокс решил сделать комедийную часть и особенно мое падение лицом вниз постоянными эпизодами шоу. И поскольку мы не можем рассчитывать на настоящую собаку, которая каждый раз впивалась бы зубами в перья на хвосте Хизер, Уилкокс раскошелился на большую ушастую игрушку. Хизер берет на себя сразу обе роли. Она расхаживает в своем попугайском костюме, надев собаку на правую руку, и изображает состязание воли до самого кульминационного момента, когда пес не цапнет ее за задницу.

К сожалению, я застряла в роли русалки на неопределенное время. Никто, кроме меня, не помещается в хвост, а Кристал к работе не вернется. Ходят слухи, что она попала в какую-то серьезную передрягу. Мод говорит, не обошлось без полиции.

– Родители узнали, что она позирует для какого-то порносайта, – жестикулируя для убедительности с картошкой фри в руках, разглагольствует Мод. – Ей платили за то, что она присылала голые фотки.

– Да ладно, – возражает Дуглас, тощий и остроносый, как хищная птица, качая головой, – у нее даже сисек нет.

– И что? Некоторым мужикам это нравится.

– А я слышала, что она встречалась с каким-то старым чуваком, – говорит девчонка по имени Ида. – Родители взбесились, когда узнали. Теперь она под домашним арестом.

– Это был сайт, – настаивает Мод. – Брат подружки моего кузена работает копом в Ричмонде. Таких девочек сотни. Они все старшеклассницы.

– А Донавана разве не за это замели? – спрашивает Дуглас.

– Он тоже позировал голым? – взвизгивает Ида.

– За доступ к этим фоткам, – Дуглас закатывает глаза. – Мечта извращенца.

– Именно.

Мод наконец запихивает картошку в рот. Затем окунает палец в кетчуп, щедро налитый в ее тарелку. Вот так она ест фри, в несколько этапов: сначала картошка, потом кетчуп.

– Я в это не верю, – говорит Элис.

Мод смотрит на нее с жалостью.

– Не хочешь, не верь, – отвечает она. – Но скоро это все выйдет наружу. И тогда сама увидишь.

Худшая часть в роли русалки – это сам костюм. Он требует особой чистки, поэтому стирать его можно не чаще раза в неделю. Через три дня верх начинает попахивать, поэтому каждый раз, когда я его надеваю, стараюсь держаться подальше от Паркера.

После нескольких представлений я осознаю, что больше не боюсь находиться на сцене. Роджерс даже показал мне способ безопасно падать.

И теперь после представлений небольшие группы детей ждут меня за искусственными пальмами, чтобы взять автограф. Я пишу: «Самым классным, с любовью от Русалки Мелинды». Не знаю, почему именно Мелинда, но звучит отлично. К тому же благодаря роли Мелинды мне не нужно чистить Писательный бассейн или отскребать рвоту от каруселей.