Пропавшие девочки

– Это обязательно? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ.

Она даже не отвечает.

– Шоу начинается в пять, – одним плавным движением она расстегивает «молнию» на хвосте от талии до самого низа, – так что, думаю, тебе пора переодеваться.

Семь минут спустя я стою рядом с Роджерсом позади плотного ряда блестящих пластиковых пальм в горшках, которые служат нам вместо занавеса. Хизер уже на сцене, играет свою роль: ходит с важным видом, хлопает крыльями и разрешает детям дергать за перья ее хвоста.

Амфитеатр заполнен до отказа: дети смеются, подпрыгивая на своих сиденьях, открывают зубами коробки с соком, пока их родители используют эту паузу в своих целях, набирают сообщения на смартфонах, обновляют слой крема от загара. Белоснежная собачонка размером с крупную крысу лает как сумасшедшая и рвется к Хизер каждый раз, как та приближается. Хозяйка, полная женщина в бирюзовом костюме, с трудом удерживает ее на коленях.

Костюм русалки такой тесный, что в нем невероятно трудно шевелиться. Мне пришлось семенить по дорожке, делая микроскопические шаги, под взглядами посетителей парка.

Кажется, у меня есть все шансы упасть сегодня.

– Наша очередь выходить будет, когда музыка поменяется, – говорит Роджерс. От него немного пахнет пивом. Он наклоняется и хватает меня под колени. – Готова?

– Что ты делаешь?

Я пытаюсь отступить, но костюм не позволяет. Он сковывает движения, и все, что у меня получается, – небольшой прыжок. Одним плавным движением Роджерс подхватывает меня на руки и несет, словно жених невесту.

– Русалки не умеют ходить, – практически рычит он, а затем, натянув широкую улыбку, которая демонстрирует его десны, выходит на сцену из-за искусственной листвы как раз в тот момент, когда темп музыки меняется. Дети издают пронзительные крики, а Роджерс наклоняется и сажает меня на большой плоский камень (на самом деле это крашеный кусок бетона), размещенный здесь специально для этой цели.

– Маши рукой, – рычит он мне в ухо, прежде чем распрямиться с той же широкой улыбкой на лице.

У меня уже болят щеки улыбаться, а грудь сдавливает от страха. Я практически голая (до пояса!), с чертовым рыбьим хвостом перед сотней незнакомых людей.

Я поднимаю руку и начинаю быстро махать. Некоторые из детей машут в ответ, и мне становится немного легче. Я пробую еще, и в этот раз добавляю осторожный кивок париком. Кстати, это, кажется, худшая часть костюма: тяжелый, плохо пахнущий колтун светлых волос с приклеенными к нему ракушками. Маленькая девочка в первом ряду наклоняется к маме и громко кричит, перекрывая музыку:

– Мамочка, ты видела, какая красивая русалка?

Даре бы это понравилось.

Роджерс затягивает песню, и постепенно моя нервозность исчезает. Все, что мне нужно делать, это сидеть и шевелить ногами, чтобы мой хвост шлепал по камню, хлопать в ладоши и покачиваться в такт музыке. Я даже подпеваю в припеве: «В нашем ФэнЛэнде сбываются мечты… Много новых друзей найдешь здесь точно ты…»

Мы как раз поем последний куплет, когда это происходит. Эта часть песни посвящена правилам парка: Пират Пит только что пропел о запрете бегать и перешел к возражениям против мусора. Когда он доходит до строчки «не будь лодырем, выбрось свою жвачку», Хизер приближается к переднему краю сцены, наклоняется и демонстрирует толпе свою украшенную перьями задницу.

Все начинают смеяться как сумасшедшие. Собака во втором ряду лает так яростно и рвется изо всех сил, как будто сейчас лопнет.

И внезапно ей удается вырваться из рук хозяйки и сделать прыжок.

Собака избирает целью большую круглую задницу Хизер, и та принимается вопить. К счастью, костюм достаточно толстый, и собаке удается отхватить лишь полную пасть перьев и ткани. Хизер в панике бегает кругами, пытаясь стряхнуть собачонку. Дети умирают со смеху, думая, что все это является частью шоу, а Роджерс замер с открытым ртом, давно потеряв мотив. Полная женщина пытается проложить себе дорогу к сцене, а я встаю, чтобы помочь, напрочь забыв о костюме русалки, который сковывает мои ноги.

В итоге я просто падаю лицом вперед, больно приземляясь ладонями на мощеный пол.

Смех превращается в настоящий шквал звуков. Я с трудом различаю отдельные голоса:

– Русалка! Русалка!

Голоса тонут в общем гуле. Я перекатываюсь на спину, и после двух неудачных попыток мне наконец удается подняться. Толстуха все еще пытается оторвать собачонку от задницы Хизер. Роджерс изо всех сил старается сдерживать толпу. Я семеню прочь со сцены с максимальной скоростью, которую позволяет развить мой костюм, полностью игнорируя тот факт, что русалки не умеют ходить, и невзирая на то, что песня еще не закончилась. Как только я скрываюсь за пальмами, первым делом пытаюсь избавиться от хвоста, но в «молнию» попадает мой носок, и замок застревает. Я едва не падаю.

Но меня поддерживает чья-то рука.

– Ой, полегче тут. Сотрудникам ФэнЛэнда запрещено падать лицом вниз больше одного раза в день.

– Очень смешно. – Я отдергиваю руку.