Пропавшее ущелье

После их возвращения в Москву в спортивной газете был напечатан некролог с портретом Щербакова. Группа товарищей извещала о трагической гибели талантливого альпиниста, мастера спорта М. Г. Щербакова на 28-м году жизни. Как живые, глядели на Лену с газетной полосы любимые глаза…

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЛЕНЫ

Прошло несколько месяцев… Жизнь шла своим чередом. Лена много работала и была рада этому. В свободное время сидела дома, думая о чем-то своем…

Но как-то ненастным октябрьским вечером в одной из квартир в тихом переулке за Савеловским вокзалом собралось несколько старых друзей.

За окнами чернела осенняя ночь… По стеклам беззвучно стекали дождевые струи. А в трех небольших скромно обставленных комнатках было тепло и уютно. Отмечался день рождения Лены. В прошлом году такой вечер был очень шумным. Под радиолу танцевала молодежь, звучали веселые песни. Когда поднимали бокалы за именинницу, она шутливо говорила:

— Ну чему вы радуетесь? Ведь я стала на год старше.

— Леночка, вам это не страшно. Вы с каждым годом становитесь интереснее, — отвечали ей друзья…

На этот раз все было иначе. Лена никого не приглашала, но пришло несколько человек, между прочим и Малинин. Мать Лены, Татьяна Александровна поставила на стол сладкий пирог. А часов в девять вдруг пришел Павел Григорьевич Осередко. Он извинился за то, что явился без приглашения.

— Но я знал, Лена, что сегодня ваш день рождения, и разрешите мне подарить вам свою картину.

Он внес картину в комнату, и, когда ее открыл, Лена застыла.

— Михаил… — чуть слышно прошептали губы девушки.

Да, это был он, живой, гордый, устремленный вперед… Все молчали. Потам Лена с жаром схватила руку художника и, прежде чем тот успел ответить, поцеловала ее.

— Спасибо, Павел Григорьевич…

Слезы помешали ей продолжать, и она выбежала из комнаты.

— Напрасно вы принесли картину сейчас, — укоризненно заметил Малинин, — прошлое забыто, и не надо о нем напоминать.

— Неправда! — вдруг прозвучал голос Лены.

Она стояла в дверях, и глаза ее были сухими.

— Еще раз большое спасибо, Павел Григорьевич, я вам всю жизнь буду благодарна за такой подарок.

Она подошла к картине.

— Мама, помоги мне, пожалуйста, отнести в мою комнату…

В этот вечер друзья оставались недолго. Только Галя собиралась заночевать, но Малинин упросил и ее уйти, а сам задержался. Когда они остались наедине, он поднялся со стула и стал ходить по комнате, явно нервничая.

Лена сидела у неубранного стола. Малинин остановился и, обращаясь к ней, сказал:

— Стоит ли думать о прошлом? Давай лучше поговорим о будущем.

Лена не ответила.

— Видишь ли, Лена, когда был другой, я мог надеяться только на дружбу. Мне было тяжело, но я это понял. Со дня возвращения в Москву я ни словом не обмолвился о своем чувстве, но я больше не могу, понимаешь, не могу, я люблю тебя, люблю… Там, в экспедиции, я так мучался, следил за тобой… Ты помнишь свою прогулку с Щербаковым за станцией?… Я шел за вами.

— Так это был ты?

— Да, я. Не мог я… Лена, мне нужно знать…

— Ты уже все знаешь.

— Но Лена, вспомни о нашей дружбе.

— Помнишь свои слова о том, что ты однолюб? Видимо, я тоже.

— Но быть верной умершему?… Лена, подумай.

— Разве я виновата, что не могу забыть его.

— Хорошо, я согласен, пусть через год, я буду ждать.

— Не нужно тебе ждать.

— Что же ты совсем замуж не выйдешь?… Как в старых романах — верность до гробовой доски. Лена промолчала.

— Но ведь это глупо! — горячился Малинин. — Понимаешь ли ты, глупо. Его нет, он не существует, и ему не нужна твоя верность.

— Видишь ли, есть еще сердце…

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

— Бывает, что человек живет в нем дольше, чем в жизни.

— Леночка, родная, я буду ждать. Ведь мы молоды, у нас все впереди…

— Я уже тебе сказала, ты не сумеешь занять его место.

— А кто-нибудь другой?

— Не знаю.

— Неужели я хуже Щербакова?

— Ты это сам отлично знаешь.

— Но я люблю тебя сильнее, чем любил он. Ради тебя я готов на все…

При этих словах, сказанных Малининым сгоряча, девушка вздрогнула, лицо ее побледнело. Она вспомнила разговор с Бархатовым. Василий Яковлевич совсем недавно рассказал о причине несостоявшегося испытания парашюта Щербакова. Припомнилось и другое, только теперь родившее какую-то догадку… Что это было? В то утро Лена принесла букет цветов. После завтрака все отправились к месту, где решено было испытать парашют Щербакова. Прошли совсем немного, и Лена вспомнила о забытом ею букете. Она бегом направилась к лагерю, взяла цветы и хотела уже возвращаться, когда услышала в мужской палатке какой-то грохот, и оттуда выскочил человек, которого она увидела, когда он был уже далеко. Лена посмотрела ему вслед и затем поспешила сама. Вскоре она забыла об этом. Беседа с Бархатовым воскресила в ее памяти этот случай, которому она тогда не придала особого значения.

— Меня до сих пор мучает подозрение о том, что сделано это было кем-то со злым умыслом, — сказал Василий Яковлевич. — Но кем?

Слова Малинина «ради тебя я готов на все» хлестнули ее, как кнутом. Пристально глядя на Малинина, она спросила: