Пропавшая нимфа: Сборник

Потом протянул ей руку и помог подняться. Теперь я понял, что она действительно собиралась ложиться спать. Следующим этапом ее туалета наверняка стало бы надевание пижамы: на ней был бюстгальтер из черного сатина, придававший ее громадной груди агрессивный вид, и маленькие трусики, украшенные кружевами. Сейчас Селина являла живое воплощение мужского желания.

— Милая, у вас есть все, что должна иметь идеальная женщина,— сказал я.

— Вы будете выглядеть настоящим идиотом, когда вылетите отсюда,— ответила она.

— Выбирайте,— произнес я благородно. — Либо вы сами разбудите Османа-бея я доложите обо мне, либо это сделаю я.

Ее громадные глаза начали выстукивать сигнал «SOS». Она отступила на шаг и посмотрела на меня со страхом.

— Он убьет меня, если вы зайдете в его комнату,— пробормотала она с ужасом. — Впрочем, он меня убьет в любом случае. Стойте здесь, Бойд.

Она повернулась и бросилась в маленький коридорчик, который, видимо, вел в спальню. Через пару минут вернулась и, не глядя на меня, прошла мимо в салон. А еще через две минуты появилась снова.

— Он одевается,— сухо объявила она. — Пройдите сюда.

Я вошел в салон, который совершенно не изменился со времени моего первого визита. Шторы были так же герметично задернуты, и слабый отблеск маленькой лампы на столике придавал комнате еще более зловещий вид. Наргиле в тишине ожидало своего хозяина.

— Теперь нужно немного подождать,— грустно заметила прекрасная рабыня,— он уже не так подвижен, чтобы быстро одеваться, особенно, когда его внезапно разбудят.

— У меня масса времени, - сказал я.

— Я так и думала,— ответила она с неприязненным смешком.— Хотите стаканчик?

— Во всяком случае — не турецкого кофе.

Одного упоминания этого напитка было достаточно, чтобы мой желудок сжался. Я отчетливо услышал, как он забурчал.

— Какой вопрос! Конечно, вам нужно спиртное,— -воскликнула одалиска.

— У вас есть «бурбон» со льдом?

— Поищу.

Я закурил сигарету и остался стоять. Так мне казалось удобнее, чем устраиваться на одном из этих проклятых пуфиков.

Через некоторое время я услышал шуршание кружев. Вернулась Селина со стаканом.

Пока я маленькими глотками пил содержимое, она стояла, скрестив руки на груди, и не сводила с меня глаз.

— Сейчас он как раз закипает,— наконец очнулась она.— Вы никогда не слышали, как он хрюкает?

— Мне он всегда казался свиньей, в любом настроении,— сказал я откровенно.

— Короче, он ворчит, как боров. Остерегайтесь, вы можете заработать. — В ее глазах появилось что-то вроде ликования.— Он очень силен... Просто не представляете, как.

— Я всегда смогу выпрыгнуть в окно.

— О, меня бы это позабавило,— сказала она. — Не забывайте, что мы на двадцать пятом этаже.

В холле раздались легкие шаги. Видимо, мозги мои работали замедленно, так как прежде чем я понял, что это шлепают по паркету босые ноги Османа-бея, толстяк был уже в салоне. Он бросил на меня короткий уничтожающий взгляд, остановился перед наргиле и внезапно рухнул на любимую подушку, скрестив ноги. — Хочу кофе.

Эти слова он выплюнул в адрес Селины.

Она прореагировала мгновенно:

— Сейчас приготовлю.

И бросилась в направлении кухни.

— Мне всегда было жалко тех типов, которые считают, что нет в мире ничего более прекрасного, чем деревья,— заметил я спокойно. — Им бы следовало побывать сегодня здесь.

Из угла, где стояло наргиле, донеслось что-то похожее на свист.

— Значит, вы меня вытянули ночью только для того, чтобы я наслаждался видом рабыни, которая и так мне принадлежит? — приглушенно спросил Осман-бей.

— Нет, есть кое-что еще,— сказал я и повернулся к нему.

Осман-бей со вчерашнего дня не изменился. Он был . точно такой же. Те же длинные черные и сальные волосы были так же перепутаны, имелась и та же смешная бородка, и та же самая голубая рубашка скрывала тот же громадный живот, и те же панталоны. Серебристый лак отбрасывал блики при каждом движении его ноги.

— У меня был невыносимо тяжелый день,— воскликнул он.— День, похожий на пытку. Четыре с лишним часа язвительного допроса и унизительных физических пыток со, стороны моего компаньона, Абдулла Мюрада, которого я так уважал раньше. Пусть верблюды осквернят могилу его предков. Как только он направился от меня в вашу контору, я скрылся в городе. Многие часы, до самой ночи, я бродил под безжалостным солнцем по душным улицам. Потом вернулся совершенно изможденный, надеясь забыться в сладком сне, но увы...

Его толстые щеки затряслись от гнева.

— И вот мое жилище берете приступом вы, врываясь как идиотский разносчик товаров. Вытаскиваете меня из постели и возвращаете в мир живых. Но почему? Скажите мне, почему?

— Я подумал, что теперь, когда Абдулл Мюрад в Нью-Йорке, вы более всего заинтересованы узнать результаты моего следствия.

— Пусть Аллах вечно плюет вам на голову,— бросил он.— Почему нельзя было подождать до утра?

— Потому что события развиваются очень быстро,— сказал я.— Мне уже порядком досталось.

В салон проскользнула Селина с кофе.

Осман-бей с ненавистью вырвал чашку из ее рук.

— Тварь,— проскрипел он.— Тварь! Зачем ты его впустила?

Он поднял глаза к потолку.