Пропавшая гора

Ему не нужно показывать. Все уже видят: из-за выступающего восточного края Серро уже появилась голова сумрачной колонны; она вытягивается по мере того, как разворачивается линия. Индейцы еще далеко, до них не меньше лиги, и движутся они не к горе, но на запад, как будто хотят миновать гору.

Однако шахтеры, предупрежденные проводником, знают, что это не так. Слова Висенте вскоре оправдываются: на ллано начинает разворачиваться другая темная линия, она движется на таком же расстоянии, но с противоположного направления.

— Это отряд, который пошел на запад, — говорит гамбусино почти про себя. — Хитрый план: они хотят полностью окружить нас. Вероятно, думали, что мы всадники, и побоялись, что мы от них уйдем. Если бы увидели наши фургоны, это избавило бы их от хлопот. Но сейчас они уже видят их.

Никто не отвечает, все внимательно смотрят на сближающиеся отряды, то на один, то на другой. Видимая часть равнины по форме напоминает секстант; видимость с каждой стороны ограничена краями расселины, и с обеих сторон цепочки всадников продолжают удлиняться. Движутся всадники не быстро, они уверены в том, что полностью окружили лагерь. В голове каждой колонны группа всадников, а по всей длине под полуденным солнцем сверкает оружие; кажется, что две огромные допотопные змеи движутся навстречу друг другу — по-дружески или на бой.

В должное время их головы встречаются в центре секстанта, а задние части, еще невидимые — никто не знает, сколько там еще воинов, — продолжают появляться. Однако и те, что видны, представляют собой целую армию, и приходится забыть всякие мысли о сопротивлении. Шахтеры поздравляют друг друга с удачей: они нашли убежище, которое позволяет не встречаться с врагом. Они благодарны проводнику, и не без оснований. Если бы они и сейчас оставались в лагере, часы их жизни были бы сочтены; возможно, свелись бы к нескольким минутам. Сейчас они спасли жизнь, но смогут ли сохранить ее и защитить?

Они думают об этом, продолжая наблюдать за койотерос и за тем, как их окружает линия противников. Какое-то время никакого движения нет: колонны встретились, и воины остановились, повернувшись лицом к Серро и охватив ее четвертью окружности. Все это проделано четко, словно кавалерией на парадном плацу! Какое-то время они стоят неподвижно, и после поворота их линия кажется тоньше. Там, где встретились головы линий, группа всадников не в строю, и дон Эстеван направляет на них свой бинокль. Он видит с полдюжины дикарей, которые стоят лицом друг к другу и оживленно жестикулируют. Посмотрев на них, дон Эстеван передает бинокль проводнику, который может лучше понять, что там происходит.

— Эль Каскабель и младшие вожди совещаются, — сообщает гамбусино немного погодя. — Они удивлены: раньше никогда не видели фургоны. Возможно, они считают нас солдатами, и это заставляет их проявлять осторожность. Но скоро они увидят разницу. Por Dios! Они ее поняли! Они идут!

Глава XI Лагерь без обитателей

Догадка гамбусино верна: вряд ли слова, основанные на знании, можно назвать догадкой. Они буквально верны: именно такое невиданное зрелище — экипажи на колесах, с белыми пологами — заставило индейцев остановиться. Они хозяева пустынной местности, повелители лланос, но не всегда движутся по стране спокойно и беспрепятственно. Фургоны означают, что это лагерь бледнолицых. Если бы койотерос знали, что это лагерь шахтеров или коммерсантов торговой экспедиции из пограничных городов, они не стали бы совершать такой долгий маневр обхода. Но, возможно, это лагерь военных. Если так, нужно действовать совсем по-другому: отсюда их непривычная осторожность.

Как только два отряда соединились, Эль Каскабель созвал младших вождей, чтобы выслушать их мнение. Главный индейский вождь не располагает деспотической властью; даже в военном походе он должен считаться с мнением подчиненных. Как правильно предположил гамбусино, этим и объяснялась временная остановка.

Вопрос нетрудный и вскоре был решен. Индейцы пришли к выводу, но лагерь не военный, солдат в нем нет. Иначе они обязательно увидели бы людей в мундирах, но ни одного такого не заметили. Вообще не заметили людей, только животных: лошадей, мулов, крупный рогатый скот, все кажутся лишенными хозяев или сбежавшими от них.

Это могло бы показаться странным, но дикари так не считают. Они по опыту знают, что животные бледнолицых пугаются при их приближении, часто срываются с привязи, даже самой прочной. Именно такой страх они сейчас видят.

Тем более это убеждает их, что им не придется иметь дело с солдатами. У тех лошади дисциплинированные, да и всадники уже сидели бы на их спинах — по крайней мере некоторые.