Пропавшая гора

– Абсолютно уверен, сеньор. Мы разглядели лошадей и всадников на них; белых людей нет, только краснокожие. Твоя милость может мне поверить: это индейцы.

– Могу поверить и верю. Но судя по твоим словам, они далеко. Насколько далеко, как ты считаешь?

– Когда мы на них смотрели, до них было десять миль или немного больше. Сейчас они ненамного ближе, потому что мы увидели их минут десять назад.

То, что охотники возвращались быстро, подтверждает их дыхание: у обоих широко раскрыты ноздри и грудь поднимается и опускается, как у бегунов в гонке в соревнованиях по бегу.

– Хорошо, что они так далеко, – говорит дон Эстеван. – И нам повезло, что вы увидели их раньше, чем они подошли.

– Ах, сеньор, они скоро будут близко: я знаю, что они нас увидели, вернее точно увидели дым наших костров и теперь направляются к нам. Легким всадникам не нужно много времени, чтобы проехать десять миль на такой равнине.

– Это верно, – соглашается бывший военный с видом тревоги и нетерпения. – Что ты посоветуешь нам делать, дон Педро?

– Прежде всего, твоя милость, мы не должны оставаться здесь, как можно быстрей нужно оставить этот лагерь. Через час, даже раньше может быть уже поздно.

– Твои слова требуют объяснения, дон Педро. Я их не понимаю Покинуть ласгерь! Но куда нам идти?

– Arriba! (Наверх!)– отвечает проводник, указывая на расселину. – Вон туда.

– Но мы не можем взять с собой животных. И переносить грузы нет времени.

– Я это знаю, твоя милость. И радуюсь тому, что мы успеем подняться и оказаться в безопасности.

– Значит, мы должны все бросить? Это ты советуешь?

– Да. Мне жаль, но лучшего совета я не могу дать. Если мы хотим остаться в живых, альтернативы нет.

– Бросить все, – вмешивается младший партнер, – вещи, животных, повозки! Это ужасное несчастье. Сеньор Висенте, мы можем защитить свой лагерь; наши люди хорошо вооружены.

– Это невозможно, дон Роберто; невозможно, несмотря на все наше вооружение. Судя по тому, что я видел, индейцев сотни против наших десятков; их достаточно, чтобы со всех сторон окружить наш лагерь. И даже если бы мы днем могли их удерживать, ночью они подползут и подожгут лагерь. Фургоны, палатки, вещи – все у нас сухое, как трут. Даже седла загорятся от первой же искры.

– Но откуда мы знаем, что эти индейцы настроены враждебно? Может, это какое-то дружественное племя. Опата?

– Нет! – нетерпеливо восклицает гамбусино. – Я видел достаточно, чтобы понять, что это не опата. Это не мирные индейцы. Это головорезы и почти точно апачи.

– Апачи! – подхватывает несколько слушателей. В их голосах страх. Слово «апачи» вызывает ужас у всех жителей Соноры. Все чувствуют словно прикосновение к коже головы ножа для скальпирования.

– Они идут с того направления, откуда могут прийти только апачи, – настаивает Висенте. – К тому же у них нет с собой вещей, нет женщин и детей. Все мужчины, вооруженные всадники.

– Если это так, – мрачно говорит дон Эстебан, – мы не можем ждать от них дружбы.

– И милосердия тоже, – добавляет золотоискатель. – И не имеем права его ожидать после того, как с ними обошлись капитан Джил Перес и его люди.

Все знают, о чем говорит Висенте: массовое убийство индейцев апачей отрядом мексиканских солдат, после того как бдительность индейцев усыпили ложным объявлением мира и обещанием безопасности, самое жестокое и кровожадное убийство в анналах пограничных войн.

– Я уже сказал: я уверен, что это апачи, – повторяет еще более настойчиво и выразительно гамбусино. – И ждать их здесь – просто безумие. Мы должны подняться на месу.

– Но будем ли мы там в безопасности?

– Как в крепости. Ни одна созданная человеком крепость не так сильна и надежна, как Серро Пертидо. Двадцать человек могут сдерживать сотни, даже тысячи. Каррамба! Мы должны поблагодарить святую деву за то, что дала нам такое безопасное убежище – дала в самый нужный момент.

– В таком случае воспользуемся им, – соглашается дон Эстеван после краткого совещания с партнером, который больше не возражает, хотя может потерять все. – Мы воспользуемся твоим советом, сеньор Висенте, и даем тебе право распоряжаться и делать все, что ты считаешь нужным.

– У меня только один приказ, твоя милость: arriba! Вверх – все и всё!

Глава VIII

Трогательные прощания

Возбуждение, охватившее лагерь, сменяется быстрым хаотическим движением взад и вперед, сопровождаемым возгласами и криками. Тут и там в ужасе кричит женщина с ребенком на руках: ей показалось, что копье индейца вот-вот пронзит ее и ее ребенка.

Толпа людей бегом поднимается вверх по расселине, как муравьи. С галантностью, характерной для шахтеров и моряков, женщинам и детям позволяют подниматься первыми, с помощью мужей.