Пропала стриптизерша

- Ладно. Ты рассказала Харту, как все было. У твоего спектакля были зрители. - Он перерезал одну веревку на запястье Диринга. - А теперь давай сматываться. Чтобы полиция не хватилась нас. Они ищут Харта и его девицу.

Бонни затушила сигарету и взялась за портфель.

- Я готова. Но зачем ты его освобождаешь?

- Я собираюсь, - объяснил ей Моралес, - подстроить все так, словно они с Хартом и девушкой дрались. И когда полиция их обнаружит...

Он заметил вдруг какое-то движение за французским окном и замолк. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы распрямиться. Наконец ему это удалось. Он уставился разинув рот на длинный ряд французских окон, выходящих на лужайку. В каждом, теперь уже открытом, стоял вооруженный полицейский.

- Продолжайте, Моралес, - сказал инспектор Гарсия. - Вы как раз подошли к самому интересному. Мне всегда хотелось посмотреть, как совершают тройное убийство. Или какое-нибудь вообще. За двадцать лет, что я прослужил в полиции, мне никогда так не везло. Обычно мне приходится несколько дней копаться в полной неразберихе, искать улики, мотивы и все такое прочее.

5 сентября 1958 г.

1 час 55 мин.

Бонни вынула сигарету и сунула в рот вместо нее большой палец.

- Ты нас обманул! - упрекнула она Харта - Ты привел с собой полицию!

Харт решил быть с ней честным.

- Нет. Но я с минуты на минуту поджидал своего адвоката и частного детектива. - Он оглянулся на инспектора. - И был рад, когда заметил вас вон за тем окном несколько минут назад.

- Еще бы! - устало сказал инспектор Гарсия. - Потому что Келли и Мастерсон не могут этого сделать. Они находятся в полицейской машине под арестом за сокрытие информации, необходимой для раскрытия преступления.

Инспектор сделал несколько шагов в глубь комнаты. Его голос был почти таким же жалостливым, как у Бонни.

- Не понимаю, почему считается, что в полиции работают одни дураки. Мои люди ничуть не уступают сотрудникам частных детективных агентств. У них была причина проверить счета Диринга, и они обнаружили, что они закрыты. Они нашли станцию переливания крови, которая продала ему кровь. И это должно вас заинтересовать, Харт. Именно они заставили старую даму, живущую через улицу от дома жены Коттона, ту самую, которая клялась, что, кроме вас с Пегги, не видела больше никого выходящего из дома, вспомнить, что она несколько раз ходила в ванную комнату. А потом еще этот пожар на яхте, - продолжал Гарсия, чтобы не нашли лаз. - Он посмотрел на Моралеса. - Полагаю, это мы повесим на вас, капитан. Нам известно, что Харт не мог устроить пожар, потому что в это самое время его видели в Сан-Диего, а это в пятидесяти милях южнее.

- Понятно, - сказал Харт. - Вы все это время следили за мной.

- По большей части.

- Вы использовали меня, чтобы моими руками тащить каштаны из огня.

- Вы все расставили по своим местам. При сотрудничестве газетчиков и мексиканской полиции. Но что действительно принесло свои плоды, - добавил инспектор Гарсия, - так это прослушивание ваших телефонных разговоров. Видите ли, каждый телефон в вашей аптеке, включая и тот, что в будке вашего кабинета, некоторое время прослушивался. И все ваши разговоры с Келли зарегистрированы. Из них мы не только убедились в том, что уже и так начали подозревать, но и узнали, что вы направляетесь сюда. Поэтому мы и приехали сюда первыми и все слышали.

- Вы не имеете права! - возмутилась Бонни. - Так нельзя! Подслушивать телефонные разговоры противозаконно!

- Верно, миссис Диринг, - согласился с ней инспектор Гарсия. Он снял одну из подушек на софе и вытащил спрятанный там микрофон. - Много чего противозаконно. Например, установка в этом доме подслушивающей аппаратуры. Или убийство. Подушкой. Вы ведь именно так сказали?

Тут в первый раз с тех пор, как он велел Бонни заткнуться, заговорил Диринг. Это была констатация факта, а не вопрос.

- Вы слышали все, что говорилось в этой комнате.

- Все на магнитофонной пленке, - заверил его инспектор Гарсия. А потом сказал в микрофон:

- Выключайте и перемотайте пленку, ребята. Магнитофонная запись не признается судом, но я сомневаюсь, что в ней будет необходимость. У меня такое подозрение, что одна из наших птичек вот-вот запоет.

Дыхание воскресшей было прерывистым, когда она посмотрела на Моралеса.

- Что ты стоишь! Защищай же меня! Застрели его и уведи меня отсюда!

Моралес перевел взгляд с Бонни на безразличные лица полицейских, стоящих у открытых окон, и бросил револьвер на софу.

- Только не я. На меня и так достаточно навешали собак. Бонни обозвала его непристойным словом. Потом, прижав портфель к глубокому вырезу платья, сделала несколько быстрых шагов в коридор и остановилась.

- Похоже, - сказала она ломким голосом, - тут полно полицейских. Но меня ведь не посадят в тюрьму? Я не буду сидеть за решеткой? Не буду, с меня и так хватило девяти месяцев!

Все еще прижимая к себе портфель, она развернулась и легкой походкой танцовщицы взлетела по лестнице, ведущей на второй этаж.

- Пусть себе, - сказал инспектор. - Она никуда от нас не денется.

Все стояли и наблюдали за девушкой. Герта не сводила глаз с Диринга.