Пропаганда 2.0

С. Медведев цитирует World Values Survey Рональда Инглхарта, который видел разделение стран по ориентации на ценности выживания и на ценности самовыражения [10]: «В России превалируют ценности выживания. Более того, Россия – едва ли не самая экстремальная страна по этой части. Вместе с нами в кластере очень много восточноевропейских стран – Молдавия, Румыния; Украина чуть-чуть ближе к ценностям самовыражения. А по части самовыражения выделяются протестантские, североевропейские страны – Швеция, Дания; чуть менее США, Англия, но в любом случае они все находятся примерно в одном кластере».

Таким образом, перед нами разные типы массового сознания, которые будут по-разному порождать и поддерживать свой тип власти. Например, взятка, являющаяся нормой в одной стране, будет вопиющим нарушением в другой. Жители одной страны терпят вседозволенность власти, поскольку сама власть удерживает их в патриархальной системе ценностей, где на вершине пирамиды находится почти что абсолютная власть. Она не является такой по закону, но по факту именно такова.

Э. Кинен, анализируя советскую политическую культуру, приводит следующие, достаточно системные рассуждения [11]: «Местная политическая культура, как и другие аспекты человеческого поведения, может конструироваться как «система» восприятий и реакций, которые «выучиваются» или «записываются» с помощью воспринимаемых процессов социализации и аккультурации. Будучи систематическими, они могут рассматриваться как имеющие определенные симметрии, равновесие, внутренние напряжения и обязательные символические формы, которые вместе определяют модус функционирования и их порождающую морфологию».

П. Померанцев увидел цель русской пропаганды в том, чтобы разрушать чужие интерпретации событий [12]: «Я не очень верю в информационную защиту, я не верю в термин «информационная война». Есть военизированное использование информации, это часть военной теории, когда информирование используется в военных целях – сбить с толку, отвлечь внимание, выиграть время. Цель русской пропаганды – все время отвлекать людей. Если ты начинаешь на нее реагировать – все! Они тебя отвлекли. Наоборот, нужно бить в другую сторону. Но это задачи для дипломатов, политиков, шпионов. Россия на территории Украины ведет войну против информации – используя дезинформацию, разбивает информационное поле. Если журналисты затягиваются в это, не зная, не понимая, что они делают, они попадают во все российские ловушки».

Его предложение, как мы видим, состоит не в том, чтобы опровергать, а в том, чтобы удерживать свою точку зрения на события. По сути, это опирается на известное понимание того, что опровержение является более сложным процессом, чем обвинение. Это связано с тем, что, опровергая, мы одновременно распространяем точку зрения оппонента.

Пропаганда 2.0, которая умело прячет свою пропагандистскую направленность, является порождением сильного политического или религиозного игрока. Она открывает новые каналы воздействия, не ограничиваясь только рациональными аргументами. Пропаганда в ней находится в скрытом состоянии. Это, например, может быть картография [13], но это может быть и скульптура, живопись и архитектура, как это было у иезуитов.

Мы видим, что невербальная коммуникация имеет не меньший потенциал воздействия, зато она также имеет и возможность более широкого охвата аудитории, поскольку не связана со знанием того или иного языка.

Как пишет М. Свидерская, иезуитов характеризует работа с новым типом виртуального объекта [14], а именно: «открытие нового субъекта религиозного переживания и, следовательно, нового субъекта религиозного искусства. В то время как живопись середины и второй половины XVI века напряженно и трудно завоевывала для себя знание об отдельных сторонах нового облика человека, рождавшегося как исторический преемник титанической личности Возрождения, церковь сумела выдвинуть готовую формулу, своего рода “рабочую схему”, обладающую видимостью простоты, цельности и правдоподобия, что делало ее особенно привлекательной на фоне царящего разнобоя и хаоса и превратило в источник постоянного и гибельного соблазна для искусства не столько XVI, сколько XVII и последующих веков».

Интересно, что здесь звучит один из основных элементов пропаганды – упрощение, позволяющее многоцветный мир переводить в его черно-белый вариант, который удобен как для хулы, так и хвалы.