Пронск

Впрочем, те даже не попытались бежать, стараясь задорого продать свои жизни. И, увы, им это удается: крюки чжид хорошо подходят для стаскивания всадников из седла – пронским витязям пришлось узнать это в деле! Однако все чаще именно русские прямые клинки да тяжелые рогатины орошаются кровью поганых; сулицы и стрелы, летящие в скученных тургаудов, зачастую находят свою цель!

Тают сотни монголов в гибельных тисках дружины, но на подмогу обреченным уже спешат пешие тюрки, издали осыпая орусутов стрелами да понемногу приближаясь к холму все разрастающимся отрядом…

Тяжело дышащий, поминутно смахивающий со лба обильный липкий пот, разъедающий глаза, и кровь, густо текущую из глубокого пореза, оставленного монгольским копьем, князь Всеволод ненадолго вышел из схватки, поравнявшись с расшитым золотыми нитями шатром темника. С высоты холма он попытался осмотреть поле битвы и оценить происходящее, и как только устремил свой взгляд к детинцу, сердце его отчаянно забилось! Половцы сражаются с ополчением у самых врат крепости, тесня защитников ко рву! Мирослав, дурак старый, видать, ослушался его приказа сидеть в Пронске, повел воев на самоубийственную вылазку!

– Бери с собой всех всадников, княже, и скачи ко граду. Иначе быть беде…

Услышав вблизи голос боярина Коловрата, Всеволод Михайлович вздрогнул от удивления! А когда он посмотрел на Евпатия, то в горле его встал ком… Словно бы бесшумно приблизившийся витязь едва держится на ногах – в жутко посеченных доспехах, с сочащейся во многих местах сукровицей из-под кусками развалившейся дощатой брони (вражеские удары перебили ремни, связующие железные пластины, после чего достали и кольчугу)… А его окровавленное, в синяках и ссадинах лицо больше похоже на устрашающую маску какого-то чудища! И все же боярин цепко сжимает в руках отцовский харалужный меч и уже крепко потрескавшийся от многих ударов монгольский щит.

Третий за все время сечи…

Кое-как сглотнув мешающий говорить ком, Всеволод Пронский хрипло вымолвил:

– А как же вы?!

Коловрат раздраженно тряхнул головой:

– О нас не думай, княже! Все будет напрасно, коли поганые Пронск возьмут!

Ожесточился лицом князь, вновь обратив взгляд на сражающихся у самых врат града, да потянулся к боевому рогу… Спустя мгновение раздался его утробный, гулкий рев над полем битвы, а после еще и еще, покуда уже все дружинники не обратили свои головы на источник звука. А обратив, увидели, что князь с небольшим отрядом ближников устремился назад, сквозь проход, прорубленный черниговскими да рязанскими ратниками в строю тургаудов… И быстро смещающийся с ними стяг, гордо реющий над гридями! И вновь затрубил Всеволод Михайлович, призывая за собой всадников, – и гриди принялись вырываться из сечи, устремляясь вслед князю! Многие ведь уже успели разглядеть опасность, нависшую над Пронском, а значит, и над их родными…

Однако чуть более сотни ратников дрались пешими – потерявшие жеребцов или стащенные чжидами из седел, но сумевшие отбиться на земле и встать! Они бы и были рады последовать за князем, но просто не смогли выйти из схватки с еще недобитыми, отчаянно сражающимися монголами…

С ними остался и смертельно уставший Коловрат, тяжело смотрящий с высоты холма на то, как резво бросились к спешенным русичам сразу несколько сотен тюрок, до того лишь обстреливающих дружинников из-за спин копейщиков-гулямов…

Четыре сотни уцелевших дружинников скачут за своим князем, поминутно набирая ход… Тысячу кипчаков бросил им навстречу Кадан, вдруг почувствовавший себя в ловушке: впереди все еще сражающаяся крепость, справа и слева же – крутые обрывы Покровского холма! А позади – выкопанный защитниками града ров, подступы к которому прикрывают установленные его же людьми рогатки, к свободному проходу в которых и летят бешеные орусуты! Мало их, вдвое меньше брошенной навстречу тысячи да вчетверо меньше собравшихся под его началом нукеров. И все же чувство, что он сам загнал себя в ловушку, не покидает темника…

Коли половцы вырвались бы из-за ограждения, то окружили бы русичей, рассеялись бы на крыльях дружины, обстреливая воев издали, по старой традиции степняков! Но гриди, ведомые князем да разгоряченным княжичем, успели доскакать до разрыва в ограждении рогаток, прежде чем вся тысяча его миновала… Ударили в лоб русичи по спешно пытающимся разойтись пред ними кипчакам! Не удался маневр кюгана, желающего пропустить орусутов сквозь собственный строй, не теряя при этом нукеров да засыпая стрелами атакующих с двух сторон… И если половине поганых все же удалось направить коней прочь от острия клина дружинников, то прямо за рвом русичи врезались в скачущих навстречу ворогов, уже не способных свернуть в сторону!