Проникшие из кошмаров

– Нет, не из него. Серебро чернеет, тускнеет. А эта, смотрите, – блестит. Сплав какой-то, – заключил папа. – И где же ты ее взял? – Отец посмотрел на Витю.

– В заброшенном доме на пустыре, – ответил тот.

– Нельзя в такие места ходить! – встревожилась мама. – Дом обвалиться может!

– Это верно, – подтвердил отец. – Да, – он с улыбкой рассматривал статуэтку под разными углами, – на живую она не похожа.

– Так она же специально так! – воскликнул Витя. – Она издевается надо мной!

– А может, это ты издеваешься? – вмешалась Катя. – Вчера меня разбудил. Сегодня весь дом.

– Кто мне наконец расскажет, что случилось вчера? – спросил отец, поочередно глядя то на дочь, то на сына.

– Она меня укусила, – упрямо повторил Витя.

– Да ну! – Катя подняла брови и сделала большие глаза.

– А откуда у меня это? – Витя опять потряс перевязанным пальцем.

– Ты же сказал, что порезался, – удивилась мама.

– Если бы я сказал, что она меня укусила, вы бы мне не поверили. А Катька бы снова смеяться начала.

– Да это он его во сне укусил, – Катя уперла руки в боки. – Видать, до сих пор палец сосет.

– Такое возможно, – согласился папа.

– Да я же ее вчера выкинул! – взорвался Витя. – А ночью она снова здесь, на тумбочке появилась.

– Как же! Выкинул, – ехидно заулыбалась Катя. – Наврал ты, что выкинул.

– Да зачем мне надо врать? – В груди у Вити кипели обида и злоба.

– Да затем и надо, чтобы не опозориться. Чтобы доказать мне, что ты не трусохвост и не пальцегрыз. Чтобы я поверила, что эта статуэтка действительно оживает, – гнула свою линию Катя. – Даже родителей не постеснялся разбудить ради этого, позорник. Только таких дураков нет, чтобы в твой бред поверить.

На Витины глаза навернулись слезы, и кулаки сжались сами собой.

– Дети, тихо! – приказал папа. – Ссориться запрещаю.

– Витеньке просто кошмары вторую ночь подряд снятся, – сделала заключение мама.

– Третью, – поправил Витя.

– Да. Это у нас наследственное, – вздохнул папа, – это у нас семейное. Мне вон тоже до четырнадцати лет всякая жуть снилась.

– Ты и сейчас, бывает, во сне кричишь, – напомнила мама.

– Ну, такое сейчас редко случается, – не согласился папа. – Да и теперь я не помню ничего из того, что мне снилось.

– Вить, – мама потрепала сына по волосам, – давай доктору покажемся, а? Невропатологу.

– Психиатру, – хихикнула Катька.

– Я не псих! – возмутился Витя.

– Никто не говорит, что ты псих, – мама продолжала гладить его по голове. – Просто доктор выпишет капли какие-нибудь успокоительные, чтобы ты спал крепче.

– Не надо мне никаких капель! – Витя вынырнул из-под маминой руки. – А статуэтку я правда вчера выкинул. Я не вру.

– Да-а, – протянул папа, – у нашего сына еще и бурное воображение с необузданной фантазией. А это уже не лечится.

– Витенька, – мама взяла его за руки. – Если тебе очень страшно, давай сегодня вместе с нами с папой поспишь.

– Давай-давай, шестиклассник, – сказала Катя с глумливой улыбкой, – иди к мамочке под бочок.

Витя выдернулся из маминых рук:

– Не пойду я к вам! – Он тряхнул головой. – У себя спать буду. Только эту гадость, – он схватил статуэтку и принялся пихать ее в свой рюкзак, – я отсюда вынесу. А завтра, Катька, я ее при тебе в мусорку выкину, чтобы сама видела.

9

– Ну, гляди, – Витя занес статуэтку над мусорным баком. – Гляди внимательно, чтобы потом не говорила, что я наврал.

– Э-ге-гей! А что это вы тут делаете?

Витя с Катей обернулись. Перед ними стоял Толик Осипов.

– Витькиного монстра выкидываем, – захихикала Катя.

– Какого монстра? – не понял Толик.

– Статуэтку, – пояснил Витя.

– А! Это ту, которую ты в доме нашел? – начал припоминать Толик.

– Ее самую.

– А ну покажи.

Витя протянул статуэтку Толяну.

– Блин. Классная! – восхитился тот. – На нашу новенькую похожа.

– Я заметил, – согласился Витя.

– А на фига ты выкидывать-то ее собрался? – удивился Толик.

– Она по ночам за ним бегает и кусает, – насмешливо поведала Катя.

– Знаю, – закивал Осипов. – Он и мне эти сказки рассказывал.

– Думайте что хотите, – обиделся Витя.

– Так ты это, забоялся, что ли? – улыбнулся Толян. – Ее забоялся? – Он посмотрел на статуэтку.

– Еще как забоялся, – вставила шпильку Катька.

– Ну дела! – хохотнул Осипов.

– Да хоть бы и забоялся! – разозлился Витя. – Ты бы на моем месте и вовсе в штаны наложил.

– Я?

– Да. Ты.

– Никогда! Я что? Дите малое?

– На словах все смельчаки, – заводился Витя. – А на деле…

– Что на деле?

– Ничего.

– А давай я себе ее заберу? – предложил Толик.

– Да пожалуйста! – сказал Витя и отряхнул ладони.

10

Глушков был сегодня не в духе. За шесть лет Витя отлично изучил своего недруга. Когда Мишка сидит, пялясь в окно, и ковыряет в своем ослином (на взгляд Вити) носу – не жди ничего хорошего.

Звонок.

Сейчас главное скорее прошмыгнуть в дверь и затеряться где-нибудь между беседок на школьном дворе. До конца перемены.

Витя был уже на пороге, когда услышал резкое:

– Щеглов, стой! А ну, подойди сюда.

Витя повиновался.

Мишка возвышался над ним, как гора над мышонком.

– Как ты меня тогда назвал? – Глушков выкатил вперед свою квадратную челюсть.

– Когда, Миша? – Витина душа, как всегда в такой ситуации, упала в самые пятки.