Проникшие из кошмаров

– Тогда зачем ты мне ее отдаешь?

– Разонравилась.

– С чего бы вдруг?

– Разонравилась, и все, – ушел в глухую защиту Толик.

– Ну и выкинул бы сам.

– Не могу я чужую вещь выкидывать.

– Что-то темнишь ты, Толян, – покачал головой Витя.

– Ничего я не темню, – ответил тот. – И вообще, пора мне.

– Куда это тебе пора в выходной-то с утра пораньше? – не поверил Толику Витя.

– Так это… К годовой по физике готовиться.

– Да ну?

– Все. Побежал. До завтра! – И Толик сам захлопнул за собой дверь.

– Ты видела? – Витя повернулся к Кате.

– Что видела? – Сестра сделала непонимающие глаза.

– Что врет он. Что боится. Что не просто так мне статуэтку отдал.

– Ну и дурачок ты, Витька!

– Почему это? – обиделся Витя.

– Разыгрывает он тебя. А ты и ведешься.

– Э нет, – не согласился Витя. – Если бы он меня разыгрывал, он бы, наоборот, жути бы всякой про статуэтку понарассказывал.

– Вот ты простой! – всплеснула руками Катя. – Если бы он ужасы всякие рассказывал, то ты бы сам его на смех поднял. Сказал бы: «Я же говорил, что в штаны наложишь, вот ты и наложил». А он, видишь, тонко действует. Так, чтобы и тебя напугать еще больше, и себя не подставить.

– Нет, Катя, – Витя твердо стоял на своем: – Не то ты говоришь. Это правда вещь нехорошая, – он поиграл в руке статуэткой. – Не зря сторож говорил, что нельзя оттуда ничего брать.

– Какой сторож? Откуда? – не поняла Катя.

– Из дома на пустыре.

В ответ сестра лишь рассмеялась:

– Ты не только трусохвост, Витька. Ты еще и простак. Хочешь, докажу?

– Как ты докажешь?

– Легко! Дай мне эту фиговину, – она вырвала статуэтку из Витиной руки.

– И что ты собралась с ней делать?

– Заберу ее к себе на ночь, Витенька.

– Не советую этого делать.

– У меня-то она уж точно не оживет.

Катя сунула статуэтку под мышку и, напевая веселую песенку, пошлепала в свою комнату.

13

Как же приятно парить в чистом, как стеклышко, голубом небе! Словно птица или воздушный шар. Катя наслаждалась полетом, звенящей тишиной и прохладой. А внизу раскинулись квадратиками пестрые цветочные клумбы, синие кружки прудов, серебряные змейки речушек. Вместе с Катей летели белые птицы, целая стая. Они резвились, на лету весело кувыркались в воздухе, играли друг с дружкой в салочки. При этом не раздавалось ни звука – ни криков, ни чириканья, ни хлопанья крыльев.

Вдруг Катю что-то ударило в бок. Потом по плечу. Потом по макушке.

«Ага! – поняла Катя. – Птицы приняли меня в игру». Движение остановилось. Пять крупных голубей (а это были голуби – теперь Катя не сомневалась) зависли на месте и, мельтеша крыльями, выстроились перед ней в ряд. Самый большой, который раскачивался в воздухе по центру веселой компании, нахохлился и, втянув голову, внезапно метнулся вперед, прямо на Катю.

Бом! Он угодил Кате в лоб.

– Ох!

Не успела она опомниться, как второй голубь залепил ей в челюсть. Не то чтобы больно, но неприятно.

– Эй, вы что, турнир по боксу решили устроить? – возмутилась девчонка. – Я ведь тоже заехать могу!

– Попробуй, – вдруг сказал один из них человеческим голосом.

– Р-р-рискни, – прорычал другой.

– Уверена? – спросил третий.

– Кишка не тонка? – съехидничал четвертый.

– Все! Просыпайся! – закричал пятый, самый большой.

Катя открыла глаза. Голуби превратились в головы. Качаясь, будто в невесомости, над кроватью, они светились в темноте, как гнилушки. С отрубленных шей свисали кровавые бахромки кожи. На раздувшихся лицах зияли почерневшие раны. А красные навыкате глаза беспорядочно вращались в разные стороны.

– Ну что, моя девочка, поиграем? – спросила самая крупная, лысая, чье лицо наискосок пересекал ужасный темно-бурый разруб.

«Спокойно. Я просто еще не проснулась», – подумала Катя и шлепнула себя по щеке.

– Что, не получается? – с фальшивым сочувствием в голосе поинтересовалась другая голова – вся сморщенная, с червями, лезущими из ноздрей.

«Ничего страшного, – продолжала мысленно успокаивать себя Катя, – что, тебе мертвые головы никогда не снились?»

А они действительно ей снились. На конкурсе Катиных кошмаров им принадлежало первое место.

– Может, в догонялки? – предложила третья – с большими оттопыренными ушами. – Ты убегаешь, а мы тебя ловим. Если поймаем – тебе конец.

«Только не кричать, не кричать, – уговаривала себя Катя. – Если закричу на весь дом, вот сраму-то будет».

Катя закрыла глаза, мысленно досчитала до десяти. Когда она снова их откроет, кошмар исчезнет. Такое уже работало. Но не в этот раз. Головы и не думали убираться. Они все так же нависали над Катей и злорадно посмеивались.

– Опять не вышло? – ощерилась пеньками гнилых зубов четвертая голова.

«Они ничего мне не сделают. Они ненастоящие, ненастоящие, ненастоящие», – повторяла Катя внутри себя, как заклинание.

– Может, тебя укусить? – оскалилась пятая, косматая, с проваленным носом.

– Убирайтесь из моего сна, – прошептала Катя. – Вы ненастоящие.

– Уверена? – спросила с кривой ухмылкой самая крупная голова.

– Уверена, – тихо ответила Катя.

Но это было неправдой.

– А давайте ее сожрем, – вдруг предложила еще одна, обнажив длинные желтые зубы.