Прометей № 4

Через некоторое время часть митингующих собралась ближе к Московской улице, откуда действительно и раздалось несколько револьверных выстрелов по полицейскому участку, не причинивших, впрочем, вреда.

В больницы обратились 17 человек, но число пострадавших оказалось намного выше.

Ранения были серьезными. В регистрационном медицинском журнале отмечалось: «Резцов Александр, 21 год, слесарь – рубленая рана затылка и кровоподтеки спины от ударов нагайкой; Орлов Петр, 19 лет, столяр – рубленая рана левой кисти; Коновалов Александр, 23 года, матрос – колотая рана спины, две раны на наружной поверхности левого плеча, лоскутная рана над правым ухом; Странин Алексей, 25 лет, крестьянин – полостная рана живота с выпадением сальника, на спине полосы от нагаек; Акулин Роман, крестьянин, 20 лет – кожные рубленые раны в области затылка и ниже его, на спине полосы от нагаек».

Утром следующего дня, 29 мая, в саду вновь собрались люди. На этот раз преобладали рабочие. После речей, с пением Марсельезы, они разошлись. Некоторые искали товарищей, пропавших в предыдущий вечер.

К закату Александровский сад вновь заполнился людьми и вновь это были рабочие. Журналисты оценили их число не менее чем в пятьсот человек. Однако Шпилев предложил не обострять ситуацию и разойтись с пением Марсельезы. Власти не посмели устраивать вторую провокацию, разве что мимо проскакали казаки, встреченные оглушительным свистом.

По официальным данным, пострадали 17 гражданских лиц и 50 полицейских[74]. Поверить в такое соотношение было невозможно, и никто в него не верил.

Городская Дума, руководимая Шмариным, начала расследование. Губернатор Гронбчевский в день избиения, конечно же, находился в деловой поездке, а вернувшись, выпустил заявление, повторив в нем рассказы про «стрельбу из толпы». В Петербург он направил телеграмму с просьбой прислать артиллерию и два пулемета. Он готовился расстреливать горожан на улицах[75].

Стачка. Репродукция из иностранного журнала

Массовые собрания в Болдинской столовой