Пролог (сборник)

Пауль взмахнул косой. Зелень секлась хорошо. Стебли сочные и мягкие, расслаивались первым прикосновением. Но стеблей было много. Среднее расстояние между ними пять сантиметров, даже руку трудно просунуть. Вжих. Остаются черенки где-то в метр, их лучше оставлять – так новые стебли прорастают гораздо медленнее. Для продвижения же вглубь тропинка вырубается почти под корень. Кроме слева направо важен ритм. Только поддерживая ритм можно продержаться смену, ритм и дыхание, Пауль прекрасно это знал. И дышал правильно. Носом.

Он быстро вырубил просеку, небольшую, метров сорок. Потом остановился, пять минут передышки. Прилег, расслабился. Когда лежишь в ней, чувствуешь себя как в колодце. В высоту уходят зеленые, даже через оранжевые очки, стены, они подпирают небо. Впрочем, снизу нельзя долго смотреть вверх, это Пауль тоже знал, и тоже по собственному опыту, – голова начнет кружиться, не сможешь работать. Поэтому Пауль поднялся на ноги и продолжил вырубать периметр. Слева направо. Справа налево и через три часа он совсем промок от сока. Сок был везде, даже в сапогах.

Но Пауль продолжал.

К полудню Пауль освободил значительный радиус. Вокруг этого радиуса она на некоторое время перестанет расти, таким образом, Пауль один, лично, остановил ее продвижение на значительном отрезке периметра. А завтра я ее вообще вырублю.

Пауль подумал и остановился. Надо было пообедать. Многие просто берут свежие побеги и едят, некоторые просто откусывают от стеблей и едят. Как бригадир. Пауль так не мог, он вообще не переносил ее в сыром виде, только запеченную и спрессованную в галеты. Запивал фильтрованной кипяченой водой. И так каждый день. Всю жизнь. Потому, что больше ничего, кроме нее, не было.

Пауль достал ранец с галетами и фляжку. Аппетит… Аппетита не было. Но есть надо. По вкусу она была как она, другого вкуса Пауль не знал. Но есть надо, и Пауль стал есть. Он одолел уже четыре галетины, как появился бригадир.

– Бросай, – сказал он. – Там тебя ждут.

– Что бросать? – не понял Пауль.

– Косу бросай. То есть не бросай, а зачехляй и бери с собой. Там тебя ждут.

– Кто? Где ждет?

– Кому надо. Возле генератора. Поедем лучше. А делянку за тебя выкосят. Я снаружи жду.

Пауль вытер лезвие косы, спрятал в чехол. Он был удивлен. На его памяти подсеку прерывали всего два раза – первый раз, когда засорились фильтры, второй раз, когда взбесился помощник механика. Помощник раскопал где-то винтовку и стрелял по всем, кого видел, и грозился взорвать баки с горючим, остановить его было никак нельзя. Паулю пришлось его убить. Была еще одна винтовка, но стрелять нельзя – можно в баки попасть, поэтому Пауля и вызвали. Он метнул косу. По сложной траектории, даже не видя помощника механика.

Пауль попал. Прямо в затылок. А косу выкинул, другую себе заказал.

Может, и сейчас что-то такое случилось, Пауль решил не загадывать, пристроил чехол поудобнее и выбрался из зарослей.

Бригадир сидел на своем старом дамском велосипеде, ждал. Пауль вытер лицо рукавом – специально, чтобы густеющий сок не мешал ветру.

– Переоденься. – Бригадир снял с багажника чистый комбинезон.

– Зачем? – не понял Пауль.

– Переодевайся.

Пауль пожал плечами и переоделся. Бригадир обошел вокруг Пауля, остался доволен.

– Комбинезон потом можешь забрать…

Но Пауль уже покатил под гору.

Бригадир догнал. Скоро. Его велосипед скрипел и позвякивал, это раздражало, но и было приятно почему-то тоже. И вообще, приятно после работы ехать под гору и слушать ветерок. По-другому ветерка ведь не почувствуешь, в природе его нет, а вентилятор это совсем другое. А тут ветерок совсем даровой.

Навстречу шагала смена, отчего-то раньше времени. Лица недовольные, на Пауля поглядели с удивлением. Он сделал лицо важное – ничего, пусть работают, оборону-то держать надо. Ручкой им даже помахал.

Сначала Пауль думал, что они заедут все-таки в контору, но к ней они не свернули, а направились сразу на техническую площадку, на север.

На технической площадке много чего было сосредоточено, и фильтры, и дистилляторы, и солнечные батареи – все пять штук, но самое главное – генератор. Генератор и мастерские, самое большое здание в полисе, десять метров в высоту, настоящий ангар. Он был почти вровень с ней, а на крыше возвышалась мачта. На мачте Пауль никогда не был, но рассказывали, что ничего интересного там нет – вокруг только она. Зеленая и ровная. Она почему-то всегда растет ровно – та, что в низинах, всегда выше, а та, что на холмах – пониже. Вместе получается ровный ковер. Зеленый.

Пауль плюнул.

Вокруг генератора была протянута колючая проволока, хотя никто и так не полезет, все знают, что если генератор накроется, то худо будет всем. Разве что сумасшедший, как тогда… Рядом с ангаром бочки с топливом под специальной солнечной крышей. Будка с охраной. Все как надо.

Рядом с будкой скамеечка, на скамеечке человек. Бригадир подкатил к нему. Человек зевнул и сказал:

– Спасибо.

Бригадир кивнул и сразу убрался, ему еще работать много. Пауль остался с человеком, отметив, что он его раньше вроде бы не видел.