Пролог. Рожденный на Земле

В соседнем отсеке на невольников с потолка обрушился поток горячей воды. От неожиданности пленники громко закричали. Растирая ладонями тело, они смывали остатки химического препарата. Неприятное ощущение постепенно проходило. Но вот напор ослаб, и рабы зашагали к металлической двери. Яркие лучи Сириуса на мгновение ослепили подростка. Волков остановился, но тут же получил сильный тычок прикладом в спину.

– Пошевеливайся! – грозно вымолвил охранник. – Ты не на прогулке…

Юноша с трудом удержался на ногах. Трех последних невольников подвели к светловолосой женщине лет тридцати. Знакомая белая униформа, стальной обруч на шее и специальные перчатки на руках.

Слева от пленницы расположились штурмовики и Дарнели. Аланцы внимательно наблюдали за действиями рабыни. Женщина приблизилась к Андрею, бесцеремонно открыла мальчику рот, осмотрела горло. Проверив белки глаз и ощупав живот, врач коротко сказала:

– Здоров. Годен к работам без ограничений. Хотя физическое развитие еще не соответствует норме.

– Ничего, мы поможем парню стать настоящим мужчиной, – иронично произнес Эдвин.

Волков исподлобья взглянул на надзирателя. Рост около двух метров, широкие плечи, вес не меньше ста килограммов. Мерзавец наверняка одним ударом может лишить человека жизни. Впрочем, Дарнели нельзя отказать в привлекательности. Темные волосы, прямой правильный нос, пухлые губы, массивный волевой подбородок, крупные карие глаза. Без сомнения аланец нравился девушкам. На вид ему было лет двадцать семь – двадцать восемь. В душе подростка клокотал гнев. Он хотел возразить охраннику, но невольница ущипнула Андрея за бедро.

– Молчи, – прошептала врач. – Эдвин специально провоцирует новеньких.

Лишь сейчас мальчик заметил лежащего в траве мужчину. По лицу бедняги текла кровь, на обнаженном боку свежие синяки и ссадины. Били явно тяжелыми ботинками. Между тем солдаты заставили пленников встать на колени. Один из штурмовиков прислонил к правой лопатке смуглокожего юноши небольшой прибор и нажал на кнопку. Раб болезненно застонал. На теле невольника появилась лазерная татуировка: «КМ 712».

– Теперь у тебя другое имя, урод, – усмехнулся Дарнели. – Ты – семьсот двенадцатый. Собственность Крейна Мектона. На прежней жизни поставь крест. Ее никогда не было. Понял?

– Да, – пролепетал парень, пытаясь подняться.

– А кто разрешал вставать? – прорычал аланец, нанося пленнику боковой удар в ухо.

Бедняга потерял сознание и беззвучно рухнул на землю.

– Черт подери, Эдвин, ты поаккуратней! – воскликнул Бред. – Я платить за убитых рабов не собираюсь.

Надзиратель и сам догадался, что погорячился.

Пнув юношу ногой, негодяй вымолвил:

– Приведите дохляков в чувство и пусть занимают место в строю.

Штурмовики принесли два ведра воды и вылили их на невольников. Парень пострадал не сильно, а вот мужчина выглядел ужасно. Левый глаз заплыл, нос сломан, губа рассечена. Шатаясь и спотыкаясь, пленник кое-как добрел до товарищей по несчастью. В этот момент крепкая рука солдата взяла Волкова за шею. Металлический предмет коснулся спины. Прерванная процедура клеймения продолжилась. Через секунду подросток превратился в раба под номером семьсот тринадцать. Отметина на теле буквально пылала.

Смахнув со щеки предательски набежавшую слезу, Андрей поплелся к другим невольникам. Господи, уж лучше бы он погиб в кровавой схватке со шведами. В той смерти хоть нет позора. Астин втравил подопечного в кошмарную авантюру. И вот расплата – мальчику, как домашней скотине, поставили на коже тавро.

Обнаженные, стриженные наголо пленники молча ждали приезда хозяина. Неподалеку лениво прохаживались охранники. Дарнели задумчиво смотрел на лагерь. Группы рабов под конвоем солдат отправлялись на плантации. Вернутся невольники только к заходу Сириуса.

Наконец, минут через сорок среди деревьев сада показались два всадника. Аланцы ехали рысью. Волков невольно залюбовался лошадьми. Обе гнедые, тонконогие, изящные. Великолепные животные. Таких красавцев подросток не видел даже у офицеров царской свиты.

Андрей, разумеется, не знал, что данную породу ученые планеты выводили в течение почти трех веков. Это результат длительной селекции. Каждый конь стоил по четыреста тысяч сириев, то есть больше, чем все вместе взятые пленники, купленные Мектоном на аукционе. Чудовищный парадокс.

Миновав бараки, всадники снизили скорость и остановились возле помывочного блока. На утреннюю прогулку Крейн взял с собой сына. Мальчику было лет тринадцать. Худощавое загорелое лицо, заостренный подбородок, ямочки на щеках. От отца ему достался крупный нос и характерный разрез глаз.