ПРОЛОГ

Он прошел сквозь пещеру, бормоча и ворча что-то себе под нос. Рядом с алтарем его óни лежали кривые металлические прутья и гигантская дубина тецубо, покрытая острыми штырями. Спокойно, не торопясь, Хидецугу застегнул медные пластины вокруг плеч, локтей, и бедер. Он поднял тецубо и со всей силы взмахнул ею в воздухе перед собой. Он кивнул, изданному ею свисту, удовлетворенный весом и удобством дубины.

Лязгая доспехами при каждом шаге, Хидецугу прошел к центру своего жилища и опустил тецубо на пол. Он снова хлопнул в ладони и позвал, - Идите ко мне, дети мои.

Из дальнего угла пещеры раздался звук шагов. Восемь ямабуши с ледяными глазами тесным строем прошли через пещеру. Когда они достигли Хидецугу, то обступили его полукругом и опустились на одно колено.

Хидецугу осмотрел их, словно продавец лошадей. Все они были худыми, изящными, с крепкими мышцами. Они безоговорочно принимали все свои шрамы и ожоги. Выражения их лиц варьировались – некоторые были пустыми и непроницаемыми, другие суровыми и опасными, а у пары на лице читалось беспощадное, жестокое ликование. Все их глаза, тем не менее, были одинаковыми: холодными, отстраненными, без малейшей искры жизни.

О-бакемоно кивнул. Он славно их надрессировал.

- Вы были обучены сражаться с ками, - сказал он. – Вам было открыто древнее и тайное искусство ямабуши для защиты ваших домов в эти сложные времена.

- Однако воины не должны ожидать сражения. Они должны искать его. Ваши прежние наставники были трусами, боявшимися обучить вас чему-нибудь, чего они сами не смогли бы контролировать. Теперь они мертвы, и я завершу ваше обучение.

- Идите со мной, истребители ками. Нас ждет кровавая работа.

Без единого слова восемь ямабуши поднялись, как один, и выстроились позади Хидецугу. Огр не возражал. Ему было бы приятно услышать славные боевые крики, но то, чего его ученикам недоставало в громкости, они с избытком компенсировали решительностью.

Хидецугу улыбнулся. Да, действительно, он славно их надрессировал.

*   *   *   *   *

Годо стоял с тремя лейтенантами, осматривая северную границу с Товабарой. Предгорье под ними было разбито грядой естественных скал и грудами колотых валунов. За этими камнями простиралась сухая, плоская земля, за которой поднимался холм, покрытый густой травой. Это было сухое, пустынное место, хотя когда-то, здесь пролегал один из наиболее проходимых маршрутов между горами и владениями Конды.

Три охранника из кавалерии Конды стояли на вершине холма напротив разбойников. Они находились там не для сражения, но для вызова более крупного отряда солдат, если санзоку начнут собираться, или попытаются пересечь границу. Генералы Конды стали более осторожными. Они не горели желанием начинать бой, но были готовы завершить его.

- Отходим, - сказал Годо. Большая часть его воинов немедленно повернулась и направилась в горы, но один лейтенант остался за его спиной.

- Иди, - сказал Годо. – Они не смогут достать меня здесь, даже с самыми мощными луками.

Офицер разбойников кивнул. – Но их лучники ездят верхом, великий вождь. Если они покроют расстояние на лошади…

- У них не будет такого шанса. – Годо улыбнулся и взмахнул головой. – Иди. Я скоро нагоню.

Он подождал, пока лейтенант не скрылся из вида, затем снова повернулся к охранникам. Полные безразличия, они наблюдали за тем, как он раскрыл мешок и вынул из него черную печать.

- От наших предков, Конда. – Он поднял диск над головой, и отвел руку назад. – Да обрушится твоя башня тебе же на голову.

Годо швырнул печать, словно метательный диск над скалистыми просторами. Охранники смотрели на его изящный полет вниз, пока он не исчез среди камней. Со своего уступа, ближе к месту падения диска, Годо услышал треск печати. Он оценил расстояние примерно в сотню ярдов.

Резкий, пронизывающий ветер поднялся из предгорья, и Годо подавил дрожь. На другой стороне, он увидел, как охранники Конды на мгновение утратили контроль над лошадьми. Когда они успокоили их, все трое затянули потуже плащи и ссутулили плечи.

Один из охранников указал на что-то, возбужденно толкая напарника. Второй страж взглянул туда и кивнул, быстро заражаясь взволнованностью первого.

Годо взглянул вниз, на камни. Там, на холодной жесткой земле, стояла женская фигура. Даже с этого расстояния, Годо мог разглядеть, что она была высокой и прекрасной в своей белоснежной мантии. Ее голова была наклонена вперед, так, что ее волосы ниспадали на лицо. Женщина поворачивала свое скрытое лицо из стороны в сторону, затем встала ровно, запрокинув голову назад. Она взглянула вверх, прямо в глаза Годо. Холодный ужас прополз по его спине, но Годо выдержал взгляд женщины и кивнул. Она не кивнула в ответ.

Полу-завороженный Годо усилием воли заставил себя повернуться. Он знал, что ему нельзя было смотреть в эти страшные глаза теперь, когда она его увидела, но он отчаянно желал этого. Он хотел позволить ей взглянуть ему в лицо, и принять жуткий холод, пронизывавший его изнутри.