Пролог

головорез! – покрошивший за эту ночь в труху… ну-у… или нафаршировавший болтами

из дыроколов, изрядное количество не самых слабых оппонентов, начиная от спецназа

Храма Морских Богов и заканчивая далеко не худшими боевыми магами, то могло

показаться, что его оптимизм был полностью оправдан!

Начало боевых действий еще больше укрепило веру Дениса в собственную

неуязвимость. Первый из двух, имевшихся в распоряжении ш’Эссара Мастеров войны, немедленно принялся выполнять приказ экс-Гроссмейстера и сделал он это, надо

признать, весьма профессионально: за то короткое время, что ему потребовалось, чтобы

преодолеть пять шагов от входа в коридор до Дениса, он успел бросить в него четыре

сюрикэна, из которых ни один не угодил в молоко, а вовсе наоборот – все они попали куда

надо: в голову, в сердце, в живот и снова в голову. Другое дело, что никакой пользы

нападавшему эта меткость не принесла… но он-то в этом никак виноват не был – у него

был прямой приказ командира: «Убей его!» и он, по мере сил, пытался его выполнить.

Здесь надо отметить один момент – проносить в Зал Выбора метательное оружие было

запрещено – за этим следила… вернее должна была следить охрана на входе и каким

образом один из сторонников ш’Эссара сумел пронести в зал запрещенное оружие,

остается тайной покрытой мраком.

Сблизившись с Денисом, Мастер войны мгновенно выхватил два меча и со

сверхзвуковой скоростью (имеется в виду кончик клинка) нанес два великолепных, смертоносных удара по черной фигуре… с тем же результатом, что и предыдущая

дистанционная атака. В ответ, Денис, по-простому, безо всяких фехтовальных изысков, одним своим «Черным когтем» ткнул его в живот, в вторым рубанул по шее. Дистанция

была слишком короткая, уйти вбок Мастеру войны было некуда, а отскочить назад он не

успевал… шансов спастись у него не было никаких.

Никаких доспехов на смельчаке тоже не было, и меч направленный в живот, ушел

довольно глубоко – так что, для того чтобы его выдернуть, пришлось пнуть тушку

Мастера ногой. Денис вспомнил с какой легкостью проделывал ту же самую мясницкую

работу Шэф, не прибегая к помощи нижних конечностей, как порхали его клинки, пока

Денис работал с дистанции дыроколами, и явственно осознал, что между новоиспеченным

краснопоясником и Мастером войны дистанция огромного размера!

Отбив атаку, Денис принял исходное положение – неподвижная черная статуя с

черными же мечами в опущенных руках. Если глядеть со стороны, как хладнокровно и, главное, без малейших шансов для Мастера войны, он с ним расправился, то зрелище, для

всех «заинтересованных лиц», должно было быть страшноватым. Удивительно, но

никаких дурных чувств, а тем более ненависти, к человеку только что пытавшемуся его

убить, а теперь истекавшему кровью у его ног, Денис не испытывал… впрочем как и

угрызений совести, тошноты и прочих неприятных ощущений… как говорится – ничего

личного.

«Странно… – подумал Денис, – я ничего не чувствую…»

«А должен?» – заинтересовался внутренний голос.

«Фиг знает…»

На какое-то короткое мгновение ситуация зависла – прорывающиеся не могли

сообразить как им действовать дальше, а Денису предпринимать какие-либо действия не

было нужды – его дело было не допустить прорыва. Приказа атаковать бывшего

Гроссмейстера у него не было, а проявлять инициативу он не собирался, все же для него

это была чужая война – ничего плохого ему лично эти ребятки не сделали. Кроме того, никакой опасности для себя Денис не ощущал – смерть Мастера война подействовала на

нападающих отрезвляюще, похоже до них дошло, что прорваться к заветной двери мимо

стойкого оловянного солдатика будет непросто… весьма непросто, а честно говоря –

вообще невозможно. Опустив «Черные когти», Денис спокойно разглядывал приунывшую

троицу, а те в свою очередь, сверлили его ненавидящими взглядами.

«Видит око, да зуб неймет! Так что, господа хорошие, – с усмешкой подумал он, –

придется вам подождать любимого руководителя – с ним и разбирайтесь, кто калоши

стырил!»

Но дожидаться прихода Шэфа ш’Эссару, ш’Ехту и безымянному Мастеру войны

видимо было не с руки. Отчетливо понимая, что посылать своих подручных в «черную

мясорубку», что воду в ступе толочь, вперед выступил ш’Эссар. Он медленно, как-то даже

крадучись, двинулся вперед. Совсем охамевший от осознания собственной неуязвимости, Денис даже сделал ему приглашающий жест рукой – мол, иди ко мне мой сладкий сахар!

Кого другого, менее опытного человека, чем бывший Гроссмейстер, такое поведение

могло и напугать, и смутить – короче говоря, вывести из равновесия, но не таков был

ш’Эссар! – за свою бурную, можно сказать многотрудную жизнь, побывал он в разных

передрягах и смутить его было трудновато, если вообще возможно.

Приблизившись на расстояние трех шагов ш’Эссар остановился, видимо для того,

чтобы успеть отступить в случае нападения черной бронированной статуи, но видя что та

бездействует, приступил к реализации собственных агрессивных планов, которые, как

показало дальнейшее развитие событий, у него имелись… Он сложил ладони перед

грудью, подержал их так несколько секунд и… Тут надо заметить, что когда он начал