Прокурор

Видя улыбку на лице следователя, эксперт положил рядом с фотографией с тополиными семенами другой снимок. На нем тоже были отмечены аналогичные семена.

— Это образец почвы из мешочка номер семь…

— Второй Железнодорожный переулок, — сказала Гранская. — Значит, Марчук там побывал.

— Двинемся дальше. — Эксперт взял несколько новых фотографий и положил их по паре: — Смотрите, частицы фекалий коровы…

— Навоз?

— Да, обыкновенный коровий навоз. Подошва исследуемых туфель соприкасалась с ним. И еще характерные особенности этого слоя — остатки, типичные для торфяников: частицы сгнившего мха-сфагнума и другое…

— Точно, верно, — кивала следователь.

Во дворе Зубцовых она обратила внимание на то, что земля под цветником была сдобрена торфом.

— Растения, — продолжал эксперт. — Семена турецкой гвоздики, пыльца цветов пиона и георгина.

«Выходит, из Второго Железнодорожного Марчук отправился к Зубцовым…»

— Это как-то согласуется с вашими предположениями? — спросил эксперт.

— Пока да.

И новая серия фотографий.

— Тут, по-моему, есть небольшая загадка, — сказал эксперт, беря в руки два снимка. — Я сначала не мог понять, что это такое. Частицы кожуры семян хлопчатника…

— Чего? — удивилась следователь.

— Хлопчатника. Видите, остатки хлопкового волокна. Частицы имеются и на подошве, и в образцах. — Он посмотрел на номер вещественного доказательства: — Восьмой мешочек.

— Это на шоссе! — воскликнула Гранская. — На том самом повороте!

Последнее заявление эксперта больше всего взволновало ее. Следовал вывод: Марчук действительно побывал на месте гибели Зубцова! Но не мог же он быть одновременно и в Южноморске?

— Странно, откуда в наших местах хлопок? — задумчиво произнес эксперт. — Овсяная полова, — ткнул он пальцем в отмеченное место на снимке, — это я понимаю…

— Да, там рядом поле с овсом, — вспомнила Гранская.

— Но вот хлопок… — он развел руками.

— Значит, можно с уверенностью утверждать, что Марчук был на двенадцатом километре шоссе? — Гранской еще раз хотелось услышать подтверждение этому чрезвычайно важному для следствия открытию.

— Разумеется, — сказал эксперт.

Из его дальнейших объяснений Инга Казимировна поняла, что Марчук не спускался вниз, в овраг, чтобы убедиться в смерти Зубцова (это предположение выдвигал Коршунов). Зато материалы исследования подтвердили, что с места аварии, возможно, преступник снова вернулся во Второй Железнодорожный переулок — это объективно зафиксировали снимки.

Картинка, как любила говорить Гранская, сложилась.

Теперь было известно, где и в какой последовательности побывал Марчук в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое июня.

— Вы просто маг! — не удержалась Инга Казимировна.

Она была готова расцеловать этого молоденького кандидата наук.

— Маг? — удивился он. — Ординарное исследование. Можно сказать, хрестоматийное… У меня будет к вам одна просьба…

— Ради бога! — откликнулась Гранская.

— Меня интересует вопрос, как в наши места попал хлопок. Это ведь не Средняя Азия… Не посчитайте за труд, позвоните, если разгадаете эту тайну, — широко улыбнулся эксперт.

— Непременно, — пообещала Гранская.

Когда она села в машину, Кирилл удивленно посмотрел на нее:

— Ты что это сияешь, как солнышко?

— В жизни следователя тоже бывают радости. Я имею в виду служебные…

* * *

Настроение Измайлова после возвращения из Рдянска не осталось незамеченным его сотрудниками. Правда, прокурор, как обычно, явился к девяти. Ознакомился с почтой, принесенной ему Вероникой Савельевной. Принял срочных посетителей. Казалось, он был спокоен и деловит. Но все же с ним явно что-то происходило. То вызвал секретаря и долго вспоминал зачем. Попросил ее заказать междугородный разговор с Хановеем, родиной жены, а потом отменил заказ. Просидел над простым ответом по поводу жалобы в газету битый час, тогда как обычно управлялся минут за десять пятнадцать. И что поразило Веронику Савельевну: в документе, который он дал для печатания на машинке, были ошибки и несогласованности. Никогда за Измайловым такого не наблюдалось, он всегда строго следил за стилем и грамотностью.

Вероника Савельевна призвала на помощь Ракитову, чтобы сообща поправить текст: указать прокурору на огрехи она не решилась.

Состояние начальника вслух не обсуждалось, хотя все знали (со слухов, заполонивших город), что у Измайлова неприятности. Слухи были такие, каким трудно было поверить: связался с какой-то женщиной, даже прижил с ней ребенка. Но и не поверить как будто было нельзя, потому что слухи якобы исходили из прокуратуры области.

Вот-вот должен был приехать бывший помощник прокурора Лосиноглебска Ермаков. И хотя сам Захар Петрович уведомлял своих сотрудников раньше, что Ермаков назначен его заместителем, они думали, что теперь, возможно, тот заменит Измайлова. Расставаться с Измайловым им не хотелось. Как говорится, сработались. А каким будет новый шеф, неизвестно.