Прокурор по вызову

Чем Инара зарабатывала на жизнь, он наверняка догадывался, Георгий по-прежнему любил отдохнуть в обществе молодых авангардистов, там же постоянно вертелся закадычный дружок Замятина Ильичев, так что до Вовика наверняка дошли слухи об успехах Инары. Вообще-то Замятину как прокурорскому работнику какие-либо связи, даже на уровне простого знакомства, с фарцовщицей и спекулянткой были категорически противопоказаны. Но он тем не менее, однажды так неожиданно появившись, стал заходить все чаще и чаще, приглашал в театр, просто погулять, иногда приводил Ильичева, но чаще приходил один. О больших и чистых чувствах разговоров больше не было, свадьба выглядела бы нонсенсом, но Замятин все чаще оставался у Инары на ночь. И они занимались любовью без особой любви, может быть, по старой памяти, а может быть, потому, что оба к своим двадцати пяти так и не нашли ничего лучшего.

Четырнадцатого февраля Замятин защитил кандидатскую диссертацию. Был шумный банкет человек на сто. Он целую неделю уговаривал Инару прийти, а потом не подошел к ней даже когда все хвалебные речи в его адрес были уже сказаны, и все ответные задолизательные ритуалы им исполнены. Ее встретил Ильичев и усадил в самом конце стола, извинившись за непредвиденные обстоятельства. Какие именно, он не сказал.

Естественно, сидеть на банкете весь вечер Инара не стала. А у дверей квартиры ее ждали двое в штатском, которые вежливо попросили спуститься с ними в машину для выяснения некоторых обстоятельств.

Инара только гадала: те «непредвиденные обстоятельства», о которых говорил Ильичев, и эти «некоторые обстоятельства» – одни и те же, или это просто случайное совпадение.

Первого февраля она встретилась с туристом из ФРГ Куртом. Георгий сказал, что Курт интересуется их продукцией, но сам он с ним встретиться не может. Почему не может, он не объяснил. Сказал только, что именно нужно предлагать, и дал телефон.

Уже тогда Инаре показалось, что дело нечисто – выгодных клиентов Георгий всегда обрабатывал сам. Но Курт оказался очень милым и щедрым, купил две большие иконы, никаких справок из музеев, удостоверяющих подлинность и возраст икон, не попросил. И вообще складывалось впечатление, что он прекрасно осознает, что покупает не предметы русской старины, а качественные подделки.

Деньги поделили как всегда: Георгию шестьдесят процентов, Инаре – сорок. Прошло две недели, все было спокойно, и вдруг мальчики с наганчиками и «выяснение обстоятельств».

Ее привезли на Петровку, 38, усадили на скамейке в коридоре и велели ждать. Никто ее не сторожил, минут двадцать вообще никто ею не интересовался, несмотря на поздний час, мимо сновали какие-то люди. Можно было просто встать и уйти, только, наверное, без отметки в пропуске из здания ее бы не выпустили.

Наконец появилась озабоченная мужеподобная дама лет тридцати или около того и пригласила Инару в кабинет.

– Меня зовут Елена Владимировна Пирогова, я следователь Следственного управления. Вы задержаны по делу, возбужденному в связи с поступившим в органы милиции заявлением гражданина ФРГ Курта Гроссмайера. Вышеупомянутый гражданин ФРГ выдвинул против вас обвинение в мошенничестве и предоставил вещественные доказательства этого мошенничества. Это я к тому рассказываю, чтобы вы сразу себе уяснили, что отпираться бесполезно. К мошенничеству можно присовокупить еще спекуляцию произведениями искусства, незаконные валютные операции и еще целый букет не менее весомых обвинений. Вам очень повезло, что вашим делом занимаются МУР и Следственное управление главка московской милиции, а не КГБ, который обычно все дела с иностранцами держит на контроле. Так что я вам советую подумать и оказать всяческую помощь следствию, это в ваших же интересах.

Следовательша Елена Владимировна, видимо, воображала себя суровой, но справедливой помазанницей Правосудия и, несмотря на то что была ниже Инары как минимум на голову, умудрялась смотреть на нее свысока.

Кроме анкетных данных на первом допросе у Инары ничего не спросили и отправили ночевать в камеру следственного изолятора на Петровке, 38, с напутствием подумать, и подумать как следует.

Думать особенно было не о чем. Ни от незаконных валютных операций, ни от спекуляции произведениями искусства откреститься наверняка не получится. А вот мошенничество они не докажут. Инару мучил вопрос: загребли ли вместе с ней Георгия? И если нет, то станет ли он суетиться, искать адвокатов, уговаривать Курта забрать заявление и вообще что-либо предпринять или предпочтет залечь на дно и переждать, а потом найдет себе другого партнера?