Прокол

Внезапно небо над поставленным на попа «кирпичом» раскололось, неровная и довольно широкая щель с завёртывающимися внутрь толстыми, скруглёнными, объёмными краями прорезала плотные серо-синие тучи. И странно — края её опустились почти до земли, словно щит неба опрокинулся и встал вертикально. Края разрыва ещё немного разошлись, будто две половинки гигантского занавеса, — и ослепительно-яркая, чистейшая голубизна заполнила проём. Она приковывала, притягивала к себе, вызывая ощущение радости, подъёма, необъяснимого блаженства и сладкого ожидания чего-то неведомого, и вдруг на самом верху её показалась ладья с белоснежным трапециевидным парусом, меньшим основанием обращенным вниз. Парус, выгнутый колесом, будто надуваемый мощным ветром, беззвучно выплыл из-за занавеса туч, двигаясь горизонтально и касаясь краев проёма, но нисколько не теряя своей формы и не деформируя при этом края.

Я только успел разглядеть в центре паруса черно-синюю фигуру, чем-то напоминавшую крест или трефовый карточный крап, как видение мгновенно и беззвучно исчезло.

Меня вдруг замутило, к горлу подступила беспричинная тошнота. Но теперь ничто не могло остановить меня.

Почти не раздумывая, выскочил из ямы и мгновенно пересёк открытое пространство, стремясь к примеченным мною оцинкованным коробам вытяжной вентиляции, уродовавшим и без того малоэстетичный торец тёмно-красного параллелепипеда.

Перемещаясь вдоль боковой стенки одного из коробов, лежавшего почти на земле, я добрался до примитивного плоского квадратного люка, державшегося на четырёх горизонтальных шпильках и притянутого к коробу заржавевшими гайками. С трудом открутив их, вытащил из бездонных карманов комбинезона присоску, закрепил её с внутренней стороны люка, влез в проём и, манипулируя присоской, насадил люк на шпильки, притянул к фланцу и зафиксировал изнутри двумя кусками специальной липкой ленты.

Большое сечение короба позволяло двигаться стоя, правда, согнувшись, но вскоре короб разветвился на множество менее крупных рукавов, и мне пришлось ползти.

Воздух шумел навстречу; иногда слышался писк какой-то нечисти, гнездившейся в бесчисленных закоулках; временами доносились из глубины здания приглушённые, невнятные звуки.

Я рассчитывал, переходя по вентиляционным коробам из помещения в помещение, скрытно понаблюдать дёртиков, постаравшись хоть что-то выудить из их разговоров, а при случае и обследовать комнаты.

Наверное, инстинктивно я сворачивал в ответвления, из которых тянуло теплом, и вскоре увидел раздробленный дырчатым люком красноватый мерцающий, трепещущий свет и услышал характерный шум. Проявляя максимальную осторожность, на четвереньках подполз к круглому люку, открывавшемуся, судя по петлям, от меня, в помещение.

Прильнув глазами к отверстиям, я увидел довольно большую прямоугольную комнату, один из торцовых простенков которой образовывала передняя часть печи, по-видимому, газовой. К печи вела возвышавшаяся над полом узкая бетонная эстакада, растянувшаяся почти на три четверти длины помещения. Имея в самой высокой своей точке высоту пять или шесть футов, она постепенно понижалась по направлению к печке, образуя наклонную плоскость, и вдавалась внутрь неё. По верху этой бетонной горки были положены примитивные рельсы или направляющие, выполненные из грубого металлического проката квадратного профиля, опиравшиеся на листовые подкладки. Заслонка печи, вероятно, перемещавшаяся на вертикальных направляющих, закрывала собой предпечье, опустившись до самых головок рельс. Из-за неплотно прилегающей заслонки через широкие щели вырывались иногда языки красно-оранжевого пламени и облачка копоти и дыма. Горение сопровождалось характерным гудением воздуха, присущим газовым печам.

У противоположной печке стены стояло две-три плоских, узких и продолговатых тележки со сваренными из профильного проката тяжёлыми, в пятнах окалины, рамами, и с небольшими, имевшими реборды, колёсами. На торчавших с боков плоских кронштейнах закреплялись длинные отрезки потемневшей толстой стальной проволоки, скрученные и погнутые. На торцах имелись приваренные к днищу скобы, согнутые из стального круга и служившие для крепления троса или захватывания крюком при вытаскивании из печи. Здесь же стоял прислонённый к стене длиннющий металлический стержень с кольцеобразной ручкой на одном конце и крюком — на другом. Рядом валялись металлический совок и проволочная метла. Из конца толстого чёрного шланга, прикрученного проволокой к проржавленному вентилю, сочилась тонкой струйкой вода, пропадавшая в дырочках большого квадратного металлического листа, закрывавшего сток. Бетонный, как и эстакада, пол, слегка понижался к стоку. На голой стене недалеко от двери висел электрошкаф с небольшим количеством переключателей и кнопок. Пара светильников под потолком, забранных предохранительной сеткой, с трудом проталкивала сквозь пыльные стекла тусклый свет.