Проклятый рейс

Женщина аккуратной стопочкой сложила журналы для автолюбителей, убрала в стол ручки и карандаши. Удовлетворенно улыбнулась: порядок. Она встала, переместила тучное тело к окну, затем к двери, потянулась. Небольшое пространство диспетчерской ограничивало движения. Людмила Алексеевна увидела в подмышках пятна пота и брезгливо сморщила нос. «Скорее бы домой и в душ», – подумала она, мечтательно закатив глаза. Представила, как здорово будет окатиться прохладной водой после такого жаркого дня, и проворчала:

– Да куда Савельев исчез? Вот приедет, разберусь с ним, охламоном. То ехать не хотел, на футбол торопился, а теперь задержался непонятно где.

Людмила Алексеевна приблизилась к зеркалу, поправила высокую прическу, которую старательно делала раз в неделю у знакомой парикмахерши. Затем достала из сумочки яркую, густого бордового цвета помаду, подкрасила губы и почмокала, чтобы разровнять толстый слой.

Не зная, чем еще скоротать ожидание, женщина стала крутить ручку настройки древнего магнитофона, надеясь найти веселую музыку. Однако звучали в только оперные арии. Или попса, которую Людмила Алексеевна, как истинный и преданный автолюбитель, на дух не переносила. То ли дело шансон! Когда она слышала голос любимого исполнителя, благоговейный озноб пробегал по ее телу, а на глаза наворачивались слезы. Не было ни одного шансона, который не трогал бы трепетную душу диспетчера. Иногда, во время секундных пауз между настройками Людмила Алексеевна слышала срочное сообщение, передаваемое по нескольким радиостанциям, но не обращала на него внимания и вертела ручку дальше.

Увидев проходящего мимо сторожа, женщина окликнула его:

– Степаныч, там, на горизонте, не виден автобус Савельева?

– Да вроде нет. А что, разве он еще не приехал? Время уже вышло.

– Вот уж не знаю, где его черти носят. Уже полчаса, как должен был приехать. Из-за Сашки я сегодня домой вовремя не уйду.

– Людмила, а ты не интересовалась, может, произошло что?

– Да что может случиться? Наверное, в пробку попал или автобус где-нибудь по дороге сломался. Да и кто мне, Степаныч, сообщит, даже если что-нибудь случится!

– Если бы пробка или автобус сломался, Сашка тебе позвонил. Он же торопился сильно, ему задержки в пути не нужны, – сторож посмотрел на часы. – Люда, ты новости включи по телеку. Они сейчас по местному каналу будут.

– И то правда, – ответила Людмила Алексеевна и огляделась в поисках пульта от маленького телевизора, который стоял на тумбочке. Старый «ящик» включился не сразу: долго хрипел, издавая странные звуки, по экрану то бежали цветные полосы, то разливалась серая рябь.

Наконец женщина нашла местный канал с новостями и приготовилась смотреть. На первом же кадре она увидела вдребезги разбитый красный автобус, лежавший рядом с железнодорожными путями.

– Степаныч, беги сюда! – выглянув в окно, закричала она. – Там про аварию говорят. Страшную.

Сторож развернулся и потрусил в диспетчерскую. Вместе они услышали четкий голос диктора:

– На железнодорожном переезде потерпел аварию пригородный автобус, направляющийся маршрутом из дачного поселка «Лесное» в город. Он столкнулся с товарным поездом. Пассажиры получили серьезные ранения, некоторые из них погибли. Ведутся спасательные работы. Число жертв уточняется.

Диктор произносил сообщение, видимо, не в первый раз, поэтому его голос звучал монотонно и бесстрастно. Людмила Алексеевна новость до конца не дослушала, узнав очертания пазика из ее автопарка: отказывалась верить своим глазам и ушам.

– Степаныч, это же не наш автобус? Ну скажи мне, не наш ведь, а? – захлебываясь от едва сдерживаемого крика, спрашивала она и с надеждой заглядывала в глаза сторожу. Ее ярко-красный рот кривился, губы дрожали, глаза наполнялись слезами. Но пожилой человек молчал и только крестился.

– Ты думаешь, это Сашка Савельев? – ответ ей был не нужен, она и так поняла, что аварию потерпел автобус из их парка. Людмила Алексеевна схватилась за сердце, завсхлипывала, зашмыгала носом, по щекам потекли слезы. Она опять выглянула в окно и срывающимся голосом крикнула водителям, неторопливо шагающим к выходу:

– Ребята, там Сашка Савельев в аварию попал.

– Где, когда? – в диспетчерской сразу стало тесно от ворвавшихся туда людей. Но диктор уже сообщал другие новости. Женщина лихорадочно переключала каналы, в надежде еще раз прослушать сообщение, а потом стала крутить ручку настройки магнитофона.

– Позвони директору, – отвлек ее от этого дела Степаныч. Но женщина его не слушала:

– Это я виновата! Господи, прости ты меня, грешную. Я его отправила в эту поездку. Он так не хотел, а я настояла. У него же билеты на футбол были! – она уже почти кричала, выплевывая вместе со слюной в растерявшихся водителей и горькие фразы.