Проклятый подарок Авроры

— Да я когда шла в душ, видела, как Советиков с Михалычем ругался. Советиков, — пояснила она для Алёны, — это наш репортер. Ему в Дзержинск надо ехать, а не на чем. Машины нет, а на электричке ему неохота, это и ежу понятно. И он взял за жабры Михалыча, это наш хозяйственник, машины в его подчинении. Он и стал жаловаться, что Вадька вчера еле-еле притрюхал на «Волге» с засорившимся бензопроводом, а потом отпросился, мол, плохо себя чувствует, траванулся соком, что ли, а утром позвонил и сказал, что берет больничный, потому что траванулся-таки очень сильно и надо будет вызвать врача.

— Ага! — радостно вскричала Катя, и Таня посмотрела на нее с некоторым испугом. — Ага! И бензопровод засорен, и Вадька заболел. А вы говорите! — И она с торжеством уставилась на Алёну.

— Ну, допустим, — пожала та плечами. — Хотя я бы сначала сама поговорила с этим вашим Михалычем и уточнила, вызывал ли все же Вадька врача. Но предположим, что он тут ни при чем. И засорившийся бензопровод в самом деле — проявление невероятной везухи этих ваших похитителей. И все же я предпочла бы, чтобы это был Вадька.

— Почему? — в один голос спросили Таня и Катя и волками посмотрели на Алёну. Вернее, волчицами.

Ну понятно, этот Вадька, конечно, какой-нибудь несусветный красавчик. И, конечно, черноглазый. Явно, что именно такие девчонкам нравятся — вот ведь они, как мышки в мышеловку, впрыгнули в серый «Ниссан» совершенно добровольно, только потому, что их поманил пальчиком черноглазый похититель. Беда с этими черноглазыми, Алёна Дмитриева и по своему печальному опыту знала, что — беда бедучая…

— Да потому, что мы в один момент нашли бы сообщника ваших злодеев. И преподнесли бы их всех Льву Ивановичу Муравьеву на блюдечке с голубой каемочкой — вместе с причиной, по которой этот киднепинг был учинен. Уж причину бы мы из вашего Вадьки в два счета вышибли бы. А теперь… ищи его, свищи, осведомителя и пособника похитителей!

— А вы по-прежнему не хотите допустить, что он все же находится где-то там, где Муравьев? — осторожно спросила Марина.

— То есть против нас работает кто-то на самом верху? — уточнила Алёна. — Кажись, так пишут в шпионских романах? Ну… напрашивается такой вывод, но почему?! Чем вы могли так озлобить эти самые «верхи», что они просто не могут жить по-старому и взялись вас трясти?

И она с сомнением оглядела сначала Катю, потом Таню, которые вгрызались в бигмаки с такой сокрушительной напористостью, что становилось ясно: младшему редактору Людочке придется бежать в «Макдоналдс» еще раз. А может, даже и не раз.

— Слушайте, девчонки… — вдруг пробормотала Марина потрясенно. — А ведь я знаю… Я знаю, почему это произошло!

— По-э-у? — издали некие звуки Катя и Таня, слаженно жуя.

— Это тебе, Катя, мэровский заводик аукнулся.

Девушки так и застыли с открытыми ртами. Переглянулись. Снова принялись жевать, но уже задумчиво. По всему было видно: то, о чем говорила Марина, им понятно и они вполне допускают такую версию. Но Алёна ничего не понимала, поэтому потребовала объяснений. И вот что она услышала.

Оказывается, еще зимой Катя написала материал — очень острый и дерзкий, — в котором просто-таки обрушилась на мэра города. В последнее время в Нижнем стали активнейшим образом ломать асфальт на тротуарах и мостить их брусчаткой. Всю Покровку — главную пешеходную улицу города — замостили тоже. Алёне эта новая мода казалась порядочной дурью. Сколько набоек от своих высоких каблуков она оставила в бороздках между брусчаткой, сколько раз ногу там подвернула! Но, как говорится, против лома нет приема. Приходилось терпеть и постепенно переходить на низкие каблуки. Но Катя писала отнюдь не о женских ножках и каблучках, а о том, что расчистка льда зимой на тротуарах ведется старым дедовским способом: не используются ни соль, ни песок, ни какие-то химические соединения, ни тем паче подогрев тротуаров — выходят дворники и колотят ломами в лед, разбивая и его, и брусчатку. Натурально, по весне происходит ее замена, причем не только разбитой, но и весьма большого участка вокруг. Катерине удалось узнать, что коммунальный отдел мэрии теперь принципиально не отпускает никаких антигололедных, так сказать, средств в жилконторы и домоуправления. Поэтому приходится использовать дворников. А на брусчаточном заводике у нее отыскался информатор, который сообщил, что заказами эта мэровская игрушка теперь обеспечена выше крыши, и в отделе планирования нарочно составлен график перемощения улиц. То есть не первичной замены тротуаров, а повторной. В основном повторной!

«Короче, почти по Гоголю, — подумала Алёна, услышав это. — Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельность градоправителя!»

Выводы, которые приходят в голову любому человеку, имеющему мыслить связно, Катя изложила в статье.