Проклятый металл

До опушки леса шли молча. Рауль не отрывал взгляда от своей спутницы, она отвечала ему взаимностью, и как эта парочка умудрилась ни разу не споткнуться, осталось для меня загадкой. Где-то поодаль скользили тени сопровождавших нас лучниц, но и они не нарушали тишину утреннего леса. И от этой неестественной тишины порой становилось просто жутко.

Хоть воздух за ночь и посвежел, холодно в новой куртке не было, мокасины ступали по тропинке совершенно бесшумно, а вот под сапогами Рауля то и дело шуршала листва и хрустели сухие ветки. Впрочем, какая разница? В этом лесу нам ничего не грозило. А дальше…

Маисовое поле замаячило меж поредевших деревьев как-то неожиданно быстро. Вчера водили кругами? Или просто ночная дорога столь бесконечно длинной показалась? Все может быть.

Пока граф прощался со своей пассией, я нашел давешнюю сухую сосну, отсчитал от нее на рассвет нужное количество шагов и с облегчением нашарил взглядом нетронутый дерн. Душевные терзания — это, без сомнения, серьезно, но и возможная потеря головы в случае возвращения из экспедиции с пустыми руками изрядно действовала на нервы. А тут наконечники, вот они — целехонькие. И пусть тьма опять взвилась черным пламенем, справиться с ее натиском оказалось куда проще, чем вчера. Великое дело — привычка…

— Себастьян! — окликнул меня граф и зашагал по опушке в противоположную от лагеря сторону. — Догоняй!

— Рауль, надо уносить отсюда ноги. — Я поспешил нагнать Лурингу и насторожился, заслышав донесшийся откуда-то издалека крик. — Если нас запрут в долине, нам с острова не выбраться…

— Нет! — обернулся резко остановившийся граф. — Я говорил со старейшинами и обещал им помощь! Мы не можем оставить в беде беззащитных женщин! Мы обязаны окончательно выкорчевать тьму!

— Нам нельзя терять время, — возразил я. — Главное мы уже сделали!

И в самом деле, новые ростки чуть ли не на глазах проклевывались через покрывавший землю слой опавших листьев и хвои. Подлесок заметно окреп и за ночь успел захватить часть маисового поля. Казалось, лес последние годы копил силы и теперь, сорвавшись с цепи, перешел в наступление.

— Вздор! — рявкнул граф. — Наш долг…

Дальше я слушать не стал. Легонько ткнул сложенными в щепоть пальцами Рауля в основание черепа; не дав упасть на землю, подхватил под мышки моментально обмякшее тело и коротко свистнул. Свист затерялся в листве, но вскоре крики разыскивавших нас солдат начали приближаться, и я засвистел снова.

— Что с ним? — бросился к лежавшему на земле графу выскочивший из леса несколько минут спустя Джед.

— Перегрелся, — усмехнулся я, подхватил мешок и приказал настороженно озиравшимся по сторонам пехотинцам: — Хватайте его и возвращаемся в лагерь. Надо убираться с этого острова.

— Быстрей! — рявкнул на парней сержант и зашагал рядом, с интересом поглядывая на новую одежку. — Удачно сходили?

— Более чем, — улыбнулся я.

— Ну и слава Святым! Мы уж и не чаяли вас живыми увидеть, — признался Джед.

До песчаной отмели добрались без приключений. Парни поочередно волокли так и не пришедшего в себя графа, я по мере сил не давал дотянуться до солдат переполнявшей дорожный мешок тьме.

Очнувшийся граф уселся на расстеленный на песке плащ, когда пехотинцы уже заканчивали сворачивать лагерь. Обхватив голову руками, Рауль зажмурился и что-то неразборчиво простонал себе под нос.

— Вино есть? — поинтересовался я у сержанта.

— Вот, — снял с пояса фляжку тот и предупредил: — Последнее.

— Держите-ка, ваше сиятельство, — присел я рядом с графом. — Давайте, до дна.

— А?! — с трудом сфокусировал на мне взгляд шеф дворцовой охранки. Потом уже куда разборчивей выругался и присосался к фляжке. — Себастьян, тебе говорили, что ты конченый подонок?

— Неоднократно, — возвращая опустевшую фляжку опешившему сержанту, ухмыльнулся я. — А еще гад, сволочь и выродок.

— Все так и есть, — поднялся на ноги Рауль и покачнулся. — Такую свинью подложил…

— Хотите вернуться?

— Я? Святые упаси! — содрогнулся граф. — Прости, любовь моя, но долг превыше всего!

— Не обращай внимания, — посоветовал я Джеду и, ухватив Рауля под локоть, повел его с отмели. — Неужели не понравился прием?

— Безумно понравился, — не стал скрывать очевидного граф Луринга, — но я имел глупость пообещать старым ведьмам избавить их лес от тьмы, и мне от этого не по себе.

— Ничего, скоро отпустит. Уберемся с острова и отпустит. Сразу…

Вот только с ходу убраться с острова не получилось. Стоило приблизиться к скалам, как с облюбованной нами для вчерашней ночевки площадки полетели стрелы. Пехотинцы в ответ поспешили разрядить арбалеты в прятавшихся меж камней лучников и, укрываясь за щитами, отошли в поле.

Ситуация складывалась незавидная — противник контролировал все окрестные высоты, и как только островитяне осознают свое численное превосходство, нас просто-напросто сомнут в рукопашной.

— Влипли? — невесело усмехнулся разом протрезвевший Рауль. — На корабль никак сигнал не подать?

— Вряд ли получится, — мотнул головой сержант, выдергивая засевшую в щите стрелу.

— Придется договариваться, — тяжело вздохнул граф и направился к скалам.