Проклятый кузнец

«Раздави львиный глаз и добавь полученную жидкость к собранным травам, — повторил он, когда Фрей сел на набитый соломой мешок. — На Шаге Духа зрение воина претерпевает серьёзные изменения. Глаз льва подтолкнёт тебя в нужном направлении».

Фрей вытащил из поясной сумки ингредиенты, собранные во время последней охоты, потёр их между ладонями и опустил в склянку. Достал глаз льва. Бережно завёрнутый в тряпицу, он немного усох, скукожился, но по-прежнему продолжал поблёскивать тускло-жёлтой радужкой.

Пальцы Фрея сжались. Глаз лопнул, и по руке потекла вязкая жидкость, чьи тяжёлые капли медленно растворялись в спиртовом растворе. Поборов брезгливость, Фрей встряхнул стеклянную ёмкость: зелье было готово.

— Да помогут нам Великие Боги, — прошептал он, доставая последнюю вещь, которую он сберёг для прорыва.

Фиолетовое ядро, полученное с тела гориллы, легло в левую руку Фрея. В правой находилась склянка с зельем. Закрыв глаза, Фрей быстро закинул ядро в рот, проглотил его и тут же запил, осушив ёмкость до дна.

— Проклятие! — не сдержался он. — Боги, какая всё-таки мерзость!

«Сила требует жертв», — мудро отметил Сишоу. Демоническое оружие было заинтересовано в развитии своего хозяина едва ли не больше, чем сам Фрей.

Воспользовавшись паузой, пока ядро и зелье не подействовали, Фрей лёг на мешок с соломой и закрыл глаза. Неприятные ощущения от выпитого зелья были мелочью по сравнению с тем, что должно было произойти дальше.

По телу волной пробежала дрожь. Фрей судорожно вцепился в лежанку пальцами.

«Начинается».

Вместо обычного жжения в области живота тело пронзил парализующий холод. Зубы Фрея застучали, словно он вышел на лютый мороз совсем без одежды. Фрей резко втянул воздух через нос, чувствуя, как лёгкие будто замерзают изнутри.

Когда он уже подумал, что окончательно превратится в ледышку, холод исчез, сменившись знакомым огнём. Жар обжёг все конечности разом; вдобавок к этому, глаза закололо, как если бы в них воткнулись раскалённые добела иголки.

«Терпи! — раздался подбадривающий окрик Вэйшэна. — Ты должен выжить!»

Не все воины погибали в бою. Некоторые из них умирали во время прорывов, не выдерживая раздирающих тело изменений. Спасаясь от чудовищной боли, сердца таких бойцов просто останавливались, предпочитая мучительным ощущениям быструю смерть.

Но поддаваться таким мелочам, как боль, Фрей не собирался.

В один момент ему показалось, что сердце пропустило удар. На тело тут же навалилась слабость. Сжав челюсти так, что зубы протестующе захрустели, Фрей стиснул пальцы в кулак и что было силы долбанул себя по груди.

«Работай, чтоб тебя! Работай!»

Кулак бил снова и снова, упрямо заставляя уставшее сердце разгонять кровь по жилам. И оно поддалось: спустя пару десятков секунд, показавшихся Фрею вечностью, сердце оживилось и принялось с новой силой биться о стенки рёбер.

«Молодец! Давай, осталось совсем чуть-чуть!»

Чьи именно это были мысли, — его или Вэйшэна, — Фрей так и не понял. Возможно, что и обоих.

Живот и конечности всё ещё горели, глаза кололо, в горле собирался металлический привкус, но опасный момент миновал. Тело Фрея больше не собиралось поддаваться слабости, смирившись с волей своего хозяина выдержать боль до конца.

Бушующая внутри Фрея энергия будто почувствовала это. Поняв, что ей не взять верх, она сдалась и успокоилась, утонув где-то во внутренних каналах ци. Боль наконец отступила.

Всё ещё не веря, что его мучения закончились, Фрей распахнул глаза. Это удалось ему не сразу: веки слиплись от едкой слизи, выступивших в уголках глаз, и Фрею пришлось прочистить их руками прежде, чем он смог снова увидеть внутреннее убранство палатки.

И первое, что он понял, — он был здесь не один.

— Поздравляю, — сухо бросил Ченглей. Седой воин стоял внутри палатки, у самого входа. От его присутствия в и без того тесной палатке практически не осталось свободного места. Между предводителем повстанцев и Фреем сохранился лишь крохотный участок, на котором…

— Интересный у тебя дух. Впервые вижу такого, — цокнул языком Ченглей.

Фрей его не слушал. Всё его внимания занимала небольшая чёрная змейка, свернувшаяся кольцом и с интересом вращающая узкой треугольной мордочкой. Необычные синие глаза духа уставились на Фрея.

«Т-сс… Поз-здравляю, Фрей. Честно говоря, я уж боялся, что ты сдохнешь, так и не воплотив меня».

«Вэйшэн?»

«Да, это я. Понимаешь теперь, как ты угадал с именем?»

Змея зашипела, и Ченглей автоматически сделал пол-шага назад, но Фрей даже не шевельнулся. Он понял, что означало это шипение: Вэйшэн смеялся.

С трудом оторвал завороженный взгляд от своего духа, Фрей посмотрел на Ченглея:

— Почему он чёрный?

— Я не уверен, — признался он. — Никогда такого не встречал. Обычно духи предстают в виде синеватых силуэтов и обретают иные цвета лишь на более высоких Шагах. То, что твой дух изначально чёрный, находится за гранью моих знаний.

Ченглей помолчал, задумчиво разглядывая Вэйшэна. Змей высунул раздвоенный язык из пасти, словно пробуя воздух на вкус. К словам предводителя повстанцев он как будто и не прислушивался.