Проклятый изумруд

Что касается Гринвуда, то он в это время считал, что находится на первом этаже. Увы! В четырехэтажном "Колизее" было еще два мезонина между этажами по периметру здания. Гринвуд этого не знал и, спустившись со второго этажа на один пролет лестницы, считал, что он на первом. На самом же деле он оказался в промежуточном коридоре, опоясывающем здание кольцом, и теперь бежал по этому коридору, зажав в руке изумруд и тщетно" разыскивая выход на улицу.

Тем временем в санитарной машине Марч солидным ударом в челюсть оглушил санитара. Санитар тут же отключился, и Марч устроил его на соседних носилках. Когда машина притормозила на повороте, Марч открыл заднюю дверь и спрыгнул.

Санитарная машина рванулась вперед и быстро исчезла, устрашающе ревя сиреной, а Марч помахал проезжавшему мимо такси.

-- "Бар-и-Гриль" на Амстердам-авеню, -- велел он.

В другой украденной машине, предназначенной для бегства, Дортмундер, Чефуик и Келп с беспокойством наблюдали за боковым выходом. Дортмундер завел мотор и то и дело нервно давил на педаль газа.

Послышался вой полицейских сирен.

-- Больше ждать нельзя, -- сказал Дортмундер.

-- Вот он! -- воскликнул Чефуик, увидев, как открылась дверь и из нее выскочил сторож в униформе.

-- Это не он, -- сказал Дортмундер, -- его тут нет.

И быстро отъехал.

В первом мезонине Гринвуд продолжал бежать по кругу, как борзая, догоняющая механического зайца. Топот погони слышался сзади, а теперь послышался и спереди.

Гринвуд остановился, сообразив, что попал в западню.

Мгновение он смотрел на камень на своей ладони -- почти круглый, со множеством граней, глубокого зеленого цвета, немногим меньше мяча для гольфа.

-- Проклятье! -- пробормотал он.

И проглотил изумруд.

Ролло одолжил им маленький японский транзисторный приемник. Так они услышали о дерзком ограблении, о том, как Марч сбежал из кареты скорей помощи, услышали историю изумруда "Балабомо", услышали про арест Алана Гринвуда, обвиняемого в соучастии в ограблении, и услышали, что банда, завладев камнем, успешно скрылась с места преступления. Потом услышали сводку погоды, потом женщина рассказала им о динамике государственных цен на баранину, потом они выключили радио.

Некоторое время никто не говорил ни слова. Плотное облако дыма стояло в комнате, и в ярком свете голой лампочки лица казались бледными и усталыми.

-- И вовсе не грубо! -- возмущенно сказал Марч. Диктор описал нападение на санитара как "грубое". -- Выдал ему прямой в челюсть и все. -- Марч сжал пальцы и резко махнул кулаком.

-- Вот так. Разве это грубо?

Дортмундер повернулся к Чефуику.

-- Ты передал камень Гринвуду?

-- Конечно.

-- Не выронил его где-нибудь на пол?

-- Нет, -- обиженно ответил Чефуик. -- Я отлично помню.

-- А зачем?

Чефуик развел руками.

-- Сам не знаю. Под влиянием момента. Я должен был еще нести свою сумку, а у него пустые руки. Я немного занервничал и отдал ему камень.

-- Но полицейские ничего не нашли.

-- Возможно, он его потерял, -- предположил Келп.

-- Возможно. -- Дортмундер повернулся к Чефуику. -- Ты нам не заливаешь, а?

Чефуик оскорбленно вскочил на ноги.

-- Обыщите меня, -- кричал он, -- я требую! Я много лет на этой работе и проделал не знаю сколько ограблений, и никто никогда не подвергал сомнению мою честность. Никогда! Я настаиваю, чтобы меня обыскали.

-- Успокойся и сядь, -- сказал Дортмундер. -- Я прекрасно знаю, что ты его не брал. Просто нервы расшатались.

-- Я настаиваю, чтобы меня обыскали!

-- Обыщи себя сам, -- отмахнулся Дортмундер.

Отворилась дверь, и вошел Ролло с очередным стаканом шерри для Чефуика и льдом для Дортмундера и Келла, которые пили бурбон.

-- Ничего, в другой раз повезет, -- подбодрил он.

Чефуик, забыв о стычке, сел и приложился к стакану.

-- Спасибо, Ролло, -- сказал Дортмундер.

-- Я бы, пожалуй, -- проговорил Марч, -- выпил еще кружку пива.

-- Чудеса, да и только, -- удивленно произнес Ролло и вышел за дверь.

-- Что он имеет в виду? -- с недоумением спросил Марч, оглядев друзей. Никто ему не ответил.

Келп повернулся к Дортмундеру.

-- А что я скажу Айко?

-- Что камня у нас нет.

-- Он мне не поверит.

-- Это очень грустно -- вздохнул Дортмундер. -- Скажи, что хочешь. -Он допил свой стакан и встал. -- Я возвращаюсь к себе.

-- Пойдем со мной к Айко, --попросил Келп.

-- Ни за что, -- отрезал Дортмундер.

ФАЗА ВТОРАЯ

Дортмундер понес к кассе буханку хлеба и банку сгущенного молока. Кассирша положила хлеб и молоко в большой бумажный пакет, и он вышел с ним на тротуар, прижимая локти к телу -- несколько неестественно, но, в общем, ничего страшного.

Дело было пятого июля. Прошло девять дней после фиаско в "Колизее". Дортмундер находился в Трентоне в Нью-Джерси.

Светило солнце, но, несмотря на жару, Дортмундер был в легкой, почти наглухо застегнутой куртке поверх белой рубашки и может поэтому казался злым и раздраженным. Через квартал от магазина положил пакет на капот стоящий у тротуара машины.

Сунув руку в правый карман куртки, он достал банку тунца, бросил ее в пакет. Потом пошарил в левом кармане и вытащил два набора бульонных кубиков, которые также бросил г пакет.