Проклятый граф

Цепеш опустил взор на собственные руки, затянутые, по всем правилам мотоциклетной моды, в кожаные перчатки и, хмыкнув, снял одну, бросая Роману.

– Держи.

Виконт поймал требуемый предмет совершенно легким движением, вытянув левую руку, дабы не освобождать правую от меча. Затем подумал с секунду и, все-таки поменяв руки, сжал перчатку уже правой, поднимая ее в воздух и гневно ею потрясая.

– Итак, я вызываю тебя на дуэль, мерзкий негодяй! Пусть же прольется кровь! – с этими словами он уверенным, быстрым и отточенным движением швырнул предмет одежды вперед, целясь в лицо дяде.

Маг легко взмахнул рукой. Перчатка, не успевшая долететь до него, рассеченная надвое, упала на землю, а в воздетой руке мужчины сверкнула, поймав отблеск холодного пламени, шпага.

– Принято, – негромко вымолвил он и, опустив руку на уровень своей груди, так, чтобы клинок шпаги находился как раз посередине его лица, коротко кивнул противнику, – Первый удар твой, милый племянник.

– Ну, если вы настаиваете, уважаемый противник… – Роман, дорвавшийся до дуэли, на которую так отчаянно пытался вызвать хоть кого-нибудь (Татьяна внезапно подумала, что в свое время виконт, должно быть, был заправским дуэлянтом), широко улыбнулся, вновь перехватывая свой тонкий клинок в правую руку, – Тогда не смею возражать. Как говорили в старые времена – потанцуем?

Первый ловкий выпад виконта был отражен с ужасающей небрежностью. Альберт, который, судя по всему, тоже имел некоторый опыт в фехтовании, практически не шевельнулся, лишь легко изменил положение руки, преграждая своим клинком дорогу мечу противника.

Однако, сколь бы опытным фехтовальщиком не казался маг, Роман тоже был не лыком шит. Ухмыльнувшись, он с самым непринужденным видом уткнул левую руку в бок и, вытянув правую, указывая острием меча на дядю, с зашкаливающей вежливостью в голосе уведомил:

– Танцы подразумевают движение, дядя. Будь уж так… – договорить он не успел, вынужденный отражать стремительный выпад противника.

Звон скрестившихся клинков обрушился на пространство под ветвями большого дерева, и не участвующие в сражении зрители с изумлением отметили, что тьма вокруг как будто поредела. Судя по всему, происходящее нравилось Альберту и, доставляя искреннее удовольствие, поднимало ему настроение, а на это реагировал и мрак.

– Ну и цирк, – Людовик, медленно подняв руку, упер два пальца в висок и, тяжело вздохнув, поинтересовался, – Надеюсь, билеты-то еще остались?

– Вопросы к билетерам! – весело откликнулся виконт и, парировав очередной удар, сам сделал выпад, стремясь задеть дядюшку. Надо заметить, что хотя маг и был искусен в поединках, и умел управляться со шпагой, тонкий меч виконта все-таки уже успел распороть рукав его рубашки. Впрочем, и у Романа на щеке уже была заметна тонкая царапина – след предыдущего дядиного выпада.

– А билетеры кто? – скучающим голосом, на манер классической фразы о судьях¹⁰*, осведомился Луи, созерцая дуэль с видом абсолютного равнодушия и явно не отдавая предпочтение никому из сражающихся.

Владислав, которого, признаться, дуэль тоже занимала лишь поначалу, и который, ко всему прочему, с некоторых пор питал личную неприязнь к молодому магу, решительно шагнул вперед, разводя руки в стороны.

– А билетер тут я, – в тон собеседнику отозвался он и, в раздумье проведя ладонью по волосам, чуть сузил глаза, – А вот ты, кажется, довольно неуважительно отзывался о моем мотоцикле… Боюсь, билетов таким хамам не полагается. Максимум – хорошая взбучка.

– Бога ради, – Людовик раздраженно передернул плечами и презрительно сморщился, – Отстань от меня, смертный, не видишь – дядя Луи не в духе? Будешь приставать – оторву твою глупую башку, заберу этот дурацкий драндулет и опять начну скучать.

– А с чего ты взял, что я смертен? – Цепеш улыбался почти ласково, однако, чувствовалось, что будь его воля – он бы отобрал оружие и у Романа, и у Альберта и вонзил бы и меч, и шпагу прямо в грудь молодому нахалу. Увы, оружием делиться дуэлянты были определенно не намерены.

– За «драндулет» будешь извиняться в письменном виде, сопляк, – здесь уже в голосе мотоциклиста послышались рычащие нотки, напоминающие отдаленный шум мотора. Вот когда стало очевидно, что долгое катание на транспортном средстве до добра не доводит, заставляя человека слиться с ним практически воедино, вот когда стала ясна страстная любовь Владислава к двухколесному коню!

– Так ты бессмертен? – Луи заинтересованно облизал губы, – Так-так, игра начинает меня занимать. И чего же ты хочешь, бессмертный? Тоже вызвать меня на дуэль?

– Почему бы и нет? – Влад, ухмыляясь, скрестил руки на груди. Руке без перчатки было несколько неуютно, однако, он старался не обращать на это внимания – предмет одежды был положен на алтарь сражения и мог гордо именоваться первой жертвой боя злого мага и доброго виконта.