Проклятый граф

– Проснись и перекрестись! – он резко щелкнул пальцами перед носом девушки и, хмурясь, добавил, – Татьяна! Привет тебе, дитя мое, я здесь!

– Рене… – ошарашено повторила девушка и, заметив, наконец, своего спутника, явно не понимающего ее слов, сама нахмурилась, – Рене, Винс! Понимаешь? Рене! Р.!

Хранитель памяти медленно закрыл глаза, потряс головой, затем открыл их снова и с еще большим недоумением уставился на собеседницу.

– Я не пойму, ты перетанцевала с ним, что ли?

– Ммм!.. – Татьяна, вложив в произнесение этой буквы все обуревающие ее чувства, в том числе и недовольство непонятливостью собеседника, на миг закрыла лицо рукой, – Ну почему ты ничего не понимаешь?! Я же говорю тебе – Р.! – она убрала руку от лица и с надеждой уставилась на стоящего перед ней мужчину. Недоумение и непонимание из его глаз как будто не планировало исчезать, и девушка, не в состоянии сдерживаться, порывисто схватила его за руку.

– Тот клочок бумаги, что я показывала тебе, обрывок дневника какой-то экзальтированной дамочки, где упоминается Альберт! Она писала там, как страстно обожает своего «Р.», помнишь?

– Ну… предположим, – хранитель памяти говорил весьма неуверенно, воспоминания его, если они вообще наличествовали, явно были еще довольно нечеткими, однако понимание постепенно начинало прорисовываться на его лице, и Татьяна обрадовалась.

– Угадай с трех раз, кто так страдал по своему «Р.» и кто, собственно, этот «Р.» такой, – выпустив руку собеседника, она скрестила руки на груди и весьма недвусмысленно кивнула в сторону, где не так давно скрылась сладкая парочка. Винсент, нахмурившись, быстро обернулся, затем снова перевел взгляд на собеседницу и, с уже очень явным изумлением, пару раз ошалело моргнул.

– Да не может быть… Погоди, ты уверена? Ну, я хочу сказать, даже если этот «Р.» имел отношение к Нормонду, по залу тут бродит целая толпа потенциальных «Р.», это может быть любой из них! Почему именно Рене?

– Не знаю, – девушка негромко вздохнула и, потерев пальцами переносицу, пожала плечами, – Честно, не знаю, Винс. Просто как-то… Ну что-то такое было в том, как она обращалась к нему, как приставала, и в том, как он пытался ее отшить… Не знаю, по-моему, это было о нем. С ее стороны.

– Луиза, она, конечно… – хранитель памяти задумчиво коснулся подбородка и тотчас же нахмурился, – Но Ричард! Или, как его тут, Ренард! Знаешь, я бы конечно, доверился твоей хваленой женской интуиции, но может быть, будет лучше, если мы будем решать проблемы по мере их пришествия в наше окружение?

Татьяна в свой черед непонимающе моргнула. Рассуждения собеседника, приведшие к столь неожиданному выводу, моментально поставили ее в тупик.

– В смысле? Эта проблема пришла, и…

– Нет, дорогая моя, это не проблема, – со вздохом прервал ее мужчина, – Это сущая ерунда, не имеющая никакого решительно отношения к вещам куда как более важным.

Татьяна не сдержала насмешливой улыбки.

– Например, балу?

– Например тому, что мы с тобой находимся на балу трехсотлетней давности, – Винсент нахмурился и, сделав шаг к девушке, понизил голос, – Или к тому, что в настоящем нас ожидают разборки со стремительно возвращающейся памятью всеми любимого графа де Нормонд.

– Ты напрасно иронизируешь, – Татьяна хмыкнула и, широким жестом обведя толпу вокруг себя, продолжила, – Не сомневаюсь, что эти люди и в самом деле любят его. А ты зануда! Не можешь ни на секунду расслабиться…

– Ты предлагаешь мне тоже пойти потанцевать с Эриком? – абсолютно серьезно осведомился хранитель памяти, – Или, может быть, с Романом? Он как раз тут где-то мелькал… Нет уж, Татьяна, хватит с нашей компании и одной очень расслабленной личности, а я взвалю на себя обязанности серьезного человека.

– Надеюсь, твоя серьезность не распугает народ, – девушка усмехнулась и, опять вздохнув, опустила доселе скрещенные на груди руки, – Ладно, серьезный человек, если ты не возражаешь, я пойду, предприму еще одну попытку сесть и не отсвечивать.

– Я всецело за, – мужчина, демонстрируя абсолютное согласие, поднял обе руки в воздух, затем почесал одной из них макушку и, старательно изображая обреченного на серьезность и крайне несчастного человека, прибавил, – Пойду, попробую найти свое блуждающее где-то тут «я». Не теряй меня. Хотя, в случае чего, я сам тебя найду.

– Заметано, – подмигнула ему девушка, искренне радуясь возможности хоть ненадолго выпасть из образа средневековой и крайне культурной мадемуазель и, проводив направившегося на поиски самого себя собеседника, улыбчивым взглядом, поспешила сама отправиться в сторону располагающихся у стены банкеток. На сей раз она надеялась обойтись без общения с до крайности приятными молодыми людьми.

Впрочем, надежды ее, что на этом балу уже становилось неприятной закономерностью, оказались вновь разбиты в пух и прах появлением нового, очень хорошо знакомого ей и еще не подозревающего об этом, собеседника.

Не успела Татьяна добраться до столь заманчиво пустой скамеечки, как где-то сбоку неожиданно мелькнула знакомая до боли копна смоляных волос, и кто-то цепко схватил ее за руку чуть выше локтя.