Проклятый граф

– У него спроси! – огрызнулась она в ответ и, подняв руку с браслетом, медленно поднесла ее к глазам. Изящное украшение сейчас и в самом деле было повернуто, как выразился Винсент, «вверх ногами», камешек, венчающий его, смотрел точно вниз, а сверху радовал глаз гладкий серебристый ободок, изображающий собой кошачье тело.

Татьяна машинально подняла вторую руку, собираясь вернуть украшение в надлежащее положение, однако, в последний миг была остановлена.

– Не трогай, – голос хранителя памяти прозвучал как рык, но почему-то казался уже куда как более беззлобным. Скорее в нем слышалось какое-то настороженное изумление, читающееся и в его взгляде, устремленном на спутницу.

– Так значит, вот как… – пробормотал он, переводя взор с ее лица на браслет и задумчиво созерцая его, – Значит, ты… Нет, это просто невозможно. Ты даже не имеешь отношения к роду, как ты можешь быть?..

– Кем? – Татьяна, видя, что мужчина успокоился и сама почувствовала себя несколько спокойнее, что, впрочем, не помешало ей нахмуриться, – Кем я не могу быть?

Винсент тяжело вздохнул.

– Ну почему все всегда связано с тобой, а? Ты можешь объяснить мне это? – и, не дожидаясь гипотетического объяснения, которое, возможно, смогла бы придумать девушка, он решительно, но негромко продолжил, – Легенда гласит, что в браслете и кулоне скрыты великие силы. Но извлечь их, использовать сможет лишь один человек. Истинный их владелец, тот, для кого они и были созданы. Носитель.

– Носитель?.. – девушка бросила непонимающий взгляд на браслет, затем перевела его на собеседника, – Я, конечно, ношу его на руке, но… Погоди-ка, – до нее медленно стал доходить в полной мере смысл сказанных хранителем памяти слов и она, моментально ощутив себя до крайности неуютно, напряженно сглотнула, – Ты… ты хочешь сказать… это я? Я настоящий хозяин… в смысле хозяйка этих очаровательных вещиц? Я могу… – Татьяна, наконец, окончательно осознала случившееся и взгляд ее, устремленный на Винсента, стал растерянным и испуганным, – Так это… Из-за меня?.. Из-за того, что он повернулся именно у меня на руке, мы оказались тут?..

– Я других вариантов не вижу, – мужчина несколько обреченно развел руками, – Теперь нам остается только… Эй, ты чего?

Девушка, дрожа как осиновый лист, обхватила себя руками и, привалившись к ближайшей стене дома, стала медленно сползать вдоль нее, как давеча Ричард вдоль стены Нормонда.

– Татьяна! – хранитель памяти, обеспокоенно бросившись вперед, подхватил ее и легонько встряхнул, – Ну, чего ты? Не бойся, мы отсюда выберемся, а безделушки твои… Ну, что плохого в обладании дополнительной какой-то силой? Эй…

Татьяна шмыгнула носом и, пытаясь держать себя в руках, взглянула на спутника.

– Меня это и пугает, – тихо проговорила она, – Ведь пока что они… он! – она подняла руку с браслетом, – Использует эту силу без моего ведома. Мне кажется, не я управляю ими, а они подчиняют меня себе…

– Посмотри на меня! – Винсент вновь легонько встряхнул разнервничавшуюся собеседницу, – Послушай… Эти вещи были сделаны, чтобы служить и подчиняться носителю, понимаешь? Подчиняться, а не подчинять его себе! Если ты, – вольно или нет, – смогла использовать их, значит сможешь и в полной мере подчинить их себе, я даже не сомневаюсь. Поняла?

Татьяна только кивнула. Отреагировать на слова спутника как-то более определенно она не смогла, да и не успела бы при всем желании.

Где-то наверху скрипнуло, открываясь, окно и хранитель памяти машинально поднял взгляд. В следующую секунду Татьяна вновь ощутила, как он рывком тянет ее за собой.

– Вот черт… – запоздало коснулось ее слуха раздраженное шипение мужчины, а еще спустя мгновение на то место, где они только что стояли, что-то шлепнулось с неприятным хлюпающим звуком.

Тревога как-то сразу отступила, серьезная и напряженная атмосфера развеялась, как дым. Девушка неуверенно перевела взгляд на то, что упало сверху и, ощутив тошнотворный запах, еле сумела подавить рвотный рефлекс.

– Что… – начала, было, бормотать она, но в этот миг до крайности неприятное амбре вновь коснулось ее обоняния, и Татьяна, решив не рисковать, поспешила отстраниться от явно спасшего ее от попадания сей очаровательной кучи наполовину сгнивших очистков на голову, мужчины, и почти бегом бросилась к хлипковатому заборчику, преграждающему проход напрямую с большой улицы куда-то во внутренние дворы. Винсент, потерев недовольно нос, последовал за ней.

– Да, вижу, вы, мадемуазель, не привычны к прогулкам по Парижу, – сдержать ехидной, насмешливой улыбки он все-таки не смог, однако девушка ее даже не заметила. Она вновь оглянулась на испускающую миазмы кучу, аккуратно возлежащую посреди проулочка и сморщилась в непередаваемой гримасе.

– Я как-то не ожидала, что романтика парижских будней заключается вот… в этом, – с омерзением проговорила она, снова торопливо отворачиваясь, – Я не понимаю, это вообще нормально вот так вот делать? Может нам, по примеру той тетки, позвать жандарма, пусть его арестуют? Ну или ее, кто там кинул…