Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

– Ты осталась в замке, потому что ты сама шла туда, хотела туда попасть и, оказавшись в нем, подспудно поняла – ты у цели. Признай, ты ведь видела в мечтах своих замок, когда была младше? Мечтала, как и другие девочки, о принце, загадочном и одиноком, которого лишь ты способна согреть в объятиях? – девушка попыталась что-то сказать, но оборотень не стал слушать ее, продолжая, – Ты вмешалась в события, происходящие уже очень давно, влезла в них и перекроила все под себя! По моему замыслу Эрик никогда не должен был приходить в себя, он всегда должен был оставаться монстром без души, но нет… Появилась ты. И оживив свою мечту, ты создала реальность еще более опасную, чем можешь себе представить, ты создала нашу реальность, Татьяна. А теперь ты поможешь нам изменить ее. Ты поможешь нам вернуть в мир ворасов, поможешь вернуть старый порядок вещей… Вернуть время, когда мы, существа более высокие, чем простые смертные, жили в покое, не оглядываясь по сторонам, не опасаясь ничьего нападения. Время, когда мы были уверены в себе и в других! Да, ворасы станут нашей армией, но, поверь, девочка моя, рушить экосистему и уничтожать мир мы не желаем! – рыжий развел руки широко в стороны и обезоруживающе улыбнулся, – Для этого нужна ты. Твоих сил, подпитанных силой браслета и кулона, достанет, чтобы изменить издревле заведенный порядок, достанет, чтобы научить планету, природу, существовать без пауков, и пауки станут людьми. Ну, а мы… – он немного увлекся и, уже не думая о том, что раскрывать все карты сразу – признак плохого игрока, глубоко вздохнул от предвкушения, – А мы станем во главе этой армии и, наконец, докажем миру, который отвернулся от нас, на что мы можем быть способны.

– Детские обиды… – Татьяна, не веря себе, покачала головой, – Из-за детских обид ты хочешь перевернуть, переделать мир и подчинить его себе? Небо и земля! Чеслав, тебе ведь не шесть лет, ты взрослый человек, ты… ты более, чем взрослый! И в любом случае, даже если этот твой странный план и чрезвычайно гениален, он не выполним – я не умею создавать миры. Даже если сила отца оставила во мне какой-то отголосок, это не значит, что мне хватит знаний! Я могу только… – она вдруг замолчала, начиная что-то сознавать. Оборотень, внимательно наблюдающий за ней, довольно улыбнулся.

– Начинаешь соображать, как я вижу. Да, Татьяна, ты попала сюда, в этот замок, в другую страну, но всегда с легкостью была способна понимать всех, живущих здесь людей, была способна говорить с ними, и в этом в самом деле есть отголосок силы мастера. Ты создала свою реальность в давно отстроенном замке, придумала, нарисовала ее такой, какой хотела видеть. Ты пришла из ниоткуда и была понята, была принята… Будь на твоем месте кто-то другой, полагаю, граф де Нормонд просто разорвал бы пришельца в клочки, но не тебя. Забавная вещь эти миры, все эти материи… – он запрокинул голову, задумчиво изучая потолок, – Чтобы сбылись твои фантазии, был нарушен ход событий не только здесь, но и намного раньше, в другое время. Это великая сила, Татьяна, сила, которая досталась тебе по недоразумению… У твоего отца эта способность выражена не так явно. Ему, чтобы создать мир, пришлось изменять прошлое сознательно, пришлось думать обо всем об этом, но, тем не менее, он сумел создать его за несколько дней. Хотя более глубокое прошлое, конечно, осталось для него недосягаемо… У тебя ушло несколько лет, но ты сумела изменить даже мои планы на графа Виктора, буквально подтолкнув меня к тому, чтобы он остался жив! Изначально я не хотел обращать его, я думал, что его смерть порадует Рене. Но снова вмешалась ты… Ты очень сильна, Татьяна, очень! И эту твою силу я надеюсь полностью истощить, забрав ее себе.

– Этого не может быть… – девушка, чей мир вдруг оказался не более, чем иллюзией, у которой просто голова закружилась от известий, медленно покрутила последней, как-то рефлекторно прижимая к себе кошку. Все рушилось и все одновременно вставало на свои места – и ее неожиданное, удивившее некогда ее саму, желание остаться в замке, и ее встреча с Винсентом, который оказался ни кем-нибудь, а именно львом, большой кошкой, к которым она всегда питала слабость, и кошка-защитница на ее руках, и любимый муж Эрик, и даже отец-маг – все это становилось ясно, как божий день и пугало ее до полубезумия. Среди миров, среди «материй», как выразился Чеслав и в самом деле не мудрено было запутаться, ее сил не хватало, чтобы охватить всю огромную цепь событий, приведшую ее сюда, цепь событий, созданных ею неосознанно.

– Но… но папа… – она неуверенно сглотнула, силясь сформулировать мысль, – Он умеет создавать миры, ты… ты мог просить его…