Проклятый город

Мы переглянулись. Ломая шапку, Семён придурковато сказал:

— А хтось ево знает, вашмлость. То маладой барон, да старжа его могут знать, а мы люди маленькие, нам думать не велено.

Дроу ехал несколько минут смотря вперёд и не обращая на нас никакого внимания. Через несколько минут, он, как то очень лениво, проговорил:

— Я очень волнуюсь когда что-то не понимаю, а когда я не понимаю, я стараюсь устранить причину непонимания. Любым способом, — подчеркнул он голосом.

И опять поехал молча. Через какое-то время он продолжил:

— В данный момент я не понимаю вашего поведения, хотя прекрасно знаю, кто такие Охотники.

И он уставился на нас, своими синюшными глазами.

— Может мне стоит устранить проблему?

Семён, глядя ему в глаза, тихо сказал:

— А ты попробуй, рискни. Может быть, у тебя что-нибудь и получится. Только ведь тебе всё равно не поспеть так быстро. Сразу с четырьмя ты справится просто не успеешь, а мы даже не будем стараться тебя задеть. Мы тоже знаем, что с таким как ты, обычному человеку (даже Охотнику) справится не под силу. Но кроме тебя есть ещё эльфка и куча других. Первыми умрут колдун и она, а потом те, кто наименее защищён. Самые сильные останутся в живых, но вас останется только трое, а остальные — умрут. Что станет с твоей миссией, длинноухий?

Дроу ответил:

— Пятеро.

— Что? — недоумённо переспросил Семён.

— Пятеро останутся в живых, но ты прав. И я прав. Теперь то, что я вижу, соответствует моим представлениям. Я не повернусь к вам спиной, но убивать сейчас не буду.

С этими словами и этот придурок ускакал вперёд.

— Не люблю эльфов, — сплюнул Семён.

— Кто ж их любит? — меланхолично спросил я, подвигая под рогожей заряженный арбалет. — Светлые. Тёмные. Высокорожденные. Но опасные. А этот опаснее раз в сто. Потому что жил долго.

— Да уж. Такого в честном бою не одолеешь.

— Да и в нечестном не сразу. Даже умирая, с десяток врагов прихватить с собой сможет.

Сойдясь в едином мнении: «Как таких земля носит», мы поехали дальше не разговаривая, а просто следя за дорогой.

* * *

Пятёрка солдат, отправилась вперёд, готовить место для ночлега, мы же, основной обоз, приехали чуть позднее. Добрались до круглой поляны, где солдаты, набрали сушняка и устроил небольшой уютный бивак. Составив сани около костра, мы развели свой бездымный и бесшумный костерок немного в стороне. Место было нехорошее, и сами бы мы здесь ни за что не остановились, но, к сожалению, нас никто не спрашивал. Герон тоже выглядел озабоченным, по крайней мере, в караул, он поставил троих человек. Мы тоже, выставили своих часовых. Когда все поужинали, нас с Семёном вызвали к костру и даже пригласили садится. Семён сел твёрдо и уверено, я же примостился с краешка, в полной готовности вскочить и уйти, когда меня погонят.

Самые разные существа собрались около костра. Арни (ну типа, главный герой-любовник) спросил:

— Скажите уважаемые сельчане, скоко до Гномьих гор осталось то? Какая дорога? Ходят ли там купцы? Опасны ли нет переходы?

Вот ведь чувствуется воспитание! Интеллигент! И как всякий интеллигент, старается подстроиться под простой народ. Дебил. Вон у дроу даже смешинка промелькнула, вернее тень смешинки. Он ведь нас расколол. Откуда только про Охотников знает? Всех знающих то, человек сто в мире и наберётся, причём больше половины уверены, что это легенда. Но ладно, хватит недоумённо таращится, тем более он опять чегой то там говорит.

— Селяне, вы дорогой от этой када-нить ездили? Сколь до проклятых гор осталось от?

Семён, спохватившись, что молчание выглядит более чем странно, начал отвечать, старательно подделываясь не под сельскую речь (не поверите, но крестьяне говорят почти так же как мы), а под представления городских о сельской речи:

— Нутко, как оно сказать то можно, — и поскрёб затылок с шикарным звуком.

Эльфийку, аж передёрнуло.

— Земли господина барона мы сталбыть ещё в вечор седнишний проехали. Аккурат, перед самым отдыхом.

Он шмыгнул носом и вытер соплю рукавицей. Храмовника скуксился. Недоумевающий барон, начал потихоньку веселится.

— Надыть днев пять осталось, — вступил в разговор я.

— Нутко, днев пять, — недоверчиво возразил Семён, — днев восемь, мабуть.

Затеяв долгий ненужный спор о том, сколько дней осталось до последнего населённого пункта, мы всё таки сошлись во мнении что где-то дней пять — восемь, не больше.