Проклятый горн

– Стоять здесь. Никого, кроме магистров, не подпускать. В здание не входить.

Я не был их начальником, но являлся стражем, так что у них не возникло сомнений в моем праве командовать ими.

Я поспешил к лестнице, и Карл неотступно следовал за мной. Когда мы оказались в коридоре пятого этажа, я увидел сидевшую на полу у стены женщину. Голова у нее отсутствовала и валялась ярдах в двадцати от тела, все вокруг было забрызгано кровью. По платью и кольцам на руках я узнал спутницу Маркетте, госпожу Бладенхофт, бывшую наставницу Эрика.

Дверь в мою комнату оказалась выбита. Карл вошел первым, но, зная, что там его ждет, я положил ему руку на плечо, потянув на себя:

– Я сам.

И он уступил, давая мне возможность разобраться с ситуацией.

Пугало, мрачное, раздраженное, я бы даже сказал, взбешенное, с окровавленным серпом, стояло возле разбитого окна. Не требовалось много ума, чтобы понять, что здесь случилось. Проповедник, увидев у меня в руке обнаженный кинжал и мое лицо, тоже все быстро понял и неожиданно вышел вперед, раскинул руки крестом, закрыв собой одушевленного, точно заботливая мать-наседка, защищающая своего птенца:

– Людвиг, стой! Он не виноват! Он только защищался!

Я посмотрел в алые, загадочные глаза Пугала, и оно выдержало мой взгляд, хотя уже понимало, что может произойти дальше.

– Они вломились к тебе в комнаты и рассчитывали его обуздать… или… не знаю, как это называется! Оно пыталось не проливать крови! Как вы и договаривались! Честно! – тараторил Проповедник. – Хотело уйти через шкаф, но ему не дали. Законники…

– Карл, выйди, – попросил я.

– Уверен? – на всякий случай спросил тот, дождался кивка и только после этого оставил нас.

– Слушай, я не вру, – продолжал старый пеликан, в отчаянии глотая окончания слов. – Они…

Я поднял руку, и он замолчал, напряженно глядя на меня. Я убрал кинжал обратно в ножны и сказал Пугалу:

– Ты даже представить себе не можешь, в какие неприятности втянуло меня и Братство. Тебе лучше уйти. Прямо сейчас и как можно дальше. Прежде, чем явятся другие стражи.

Его взгляд не выражал ничего. Пугало забралось в распахнутый шкаф и захлопнуло за собой противно скрипнувшую, рассохшуюся дверцу. А еще спустя секунду я перестал чувствовать его присутствие.

Оно ушло.

– Не понимаю, – произнес Эрик, забавно хмурясь. – Почему одни светлые души спокойно могут отправиться в рай, когда желают, в то время, как другим требуется наша помощь?

– Некоторые из сущностей крепко связаны с миром и не могут разорвать нити без нашей помощи. Других держат страдания. Или несправедливость, которая произошла с ними или с их близкими. Тогда страж может помочь, если они хотят этого.

– Страдания? – еще сильнее нахмурился Эрик.

– Да. Перед смертью или во время ее. Например, если люди болеют юстирским потом. Во время эпидемий многие светлые души не могут отыскать путь.

– Ясно. А куда мы идем?

– Скоро увидишь, – улыбнулся я.

Был первый теплый день в Альбаланде, солнце наконец-то становилось похожим на весеннее, и в высоком небе кричали чайки. Я вместе с мальчишкой шел через Свешрикинг, когда нас окликнул Павел.

– Ого! Магистр, – удивился паренек. – А эта девушка с ним? Она немного похожа на Гертруду.

– Это его ученица.

– Привет, – с улыбкой поздоровалась Тильда и протянула моему спутнику руку. – Я Тильда.

– Я Эрик.

– Много о тебе слышала. Людвиг рассказывал тебе, как на нас напал черт?

Она увела его в сторону, болтая о наших приключениях в Чергии, и мы с Павлом остались наедине.

– Законники прибудут через три дня, ван Нормайенн, – сказал магистр. – К этому времени я хочу, чтобы ты уже мчался к границе Альбаланда. У тебя полно дел.

– Быть может, ты посвятишь меня в подробности происходящего?

– Если тебе это угодно. – Он неспешно пошел по дорожке, предлагая присоединиться к нему. – Очень печальные новости, если честно. Господин Маркетте и госпожа Бладенхофт, как оказалось, вели расследование, связанное с одним из магистров. И пришли к определенным выводам. Они допросили его, предъявили доказательства, сказали, что знают о том, что он сделал. И тогда Стенен их убил.

Я несколько мгновений молчал, прокручивая в голове эту версию.

– Ловко. Но почему он совершил преступление именно в моей комнате?

– Ты любезно предоставил ее законникам для того, чтобы они вежливо поговорили с магистром, не привлекая внимания посторонних.

– Неповоротливый толстяк прикончил двоих? Один из которых вполне себе хорошо играл в квильчио.

Павел на такой факт лишь отмахнулся:

– В жизни всякое случается. Возможно, они боролись, а тушу Стенена не так уж и просто вышвырнуть из окна.

– Шито белыми нитками.

– Так пусть попробуют их разрезать.

– А что скажет сам преступник?

Глаза у Павла оставались равнодушными.

– Теперь уже ничего.

Надеюсь, Шуко порадуется в лучшем из миров, что его убийца довольно споро отправился в ад.

– Ну, а в чем состояло преступление покойного магистра?