Проклятый эксперимент. Магиня

— Хорошо, — подумав, согласился магистр, — наверное, ты права, хотя убедить его будет не так-то просто. Но я попытаюсь, только уберу сначала артефакты.

Пока он аккуратно складывал в сундучок странные пирамидки, скрученные из полосок серебра и увенчанные на вершинах крупными камнями, и запирал его прикрученной к толстой колонне цепью, магиня нетерпеливо вышагивала по столовой, пытаясь придумать, какие слова сказать мужу по возвращении. Ей очень не хотелось его обидеть, и одновременно нужно было как-то намекнуть на свое право решать дела доранта и домочадцев наравне с ним. Ее приёмный отец очень строгий правитель, но никогда не примет важного решения, не посоветовавшись с матушкой.

А Тайдир с ней пока обращается как с любимой и безумно дорогой игрушкой, всегда нежен и ласков, и ни в чем не отказывает. Даже заниматься делами обители не мешает. А вот в свои пока не посвящает, предпочитая быстренько переделать их в одиночку, пока Лиарена на тренировке. Разумеется, в его военные распоряжения или торговые сделки Лиа и сама не собирается вмешиваться, но вот решать судьбу домочадцев хотела бы вместе с мужем.

— Я готов, — взял её под руку отец, и тут же отпустил, обнаружив, что уже стоит в столовой замка Варгейз.

Бегло осмотрелся и, не обнаружив в комнате никого, кроме них с дочерью, торопливо направился прочь, бросив на ходу указание, ждать здесь и никуда не сбегать.

— Слушаюсь, — бросила вслед ему магиня и невесело усмехнулась.

Вот как у мужчин получается так мгновенно, безо всякой серьёзной причины менять спокойный, заботливый тон разговора на командный? И вроде нарочно обидеть не хотят, но умудряются одной фразой, а иногда даже словом опрокинуть на тебя ушат ледяной воды. Словно случайно на миг забывают, что разговаривают с искренне любящими их женщинами, а не с учениками или воинами.

Лиарена мрачно оглядела стол, который так никто и не подумал накрыть к завтраку, достала из-за выреза платья висевший на цепочке подаренный отшельником свисток и прижала к губам. С тех пор, как вернулся из обители, Зелен забрал власть над кухней в свои мохнатые лапы, и вызвать его оттуда можно было только таким образом.

Лохматый повар успел прибежать, получить заказ, накрыть стол и исчезнуть, когда в столовую вернулись Экард и дорин. Они не вошли через дверь, а появились из туманного пути, но Лиарена за это время успела как следует обдумать произошедшее и немного усмирить свои обиды, представив, как больно и обидно было в тот момент мужу. Теперь она была готова к переговорам и больше не сердилась на Тайдира, но воспитанная в доме приёмных родителей гордость яро протестовала против того, чтобы молча стерпеть такое обращение. И как дорина ни вздыхала, одно ей было абсолютно ясно, придётся объяснять дорину, почему ее так задела его грубость, иначе в будущем придётся не раз глотать горькие обиды.

Однако Тай решил всё по-своему, ловко обогнал тестя, сел на диван рядом с женой, притянул ее к себе, заглянув в глаза и тихо попросил:

— Прости любимая, я виноват.

— Но я… — попыталась объясниться магиня, однако муж прижал ее к себе еще крепче и шепнул еще тише:

— Я всё понял, поверь. Такое никогда не повторится. Но и ты… не уходи больше так внезапно.

— Обещаю, — с облегчением выдохнула Лиарена, и тут же не удержалась, осторожно спросила, — А как… Ниверт?

— Не нужно про него… — помрачнел дорин, — этот человек тут больше никогда не появится.

— Тай…

— Нет. Про него я не хочу ничего слышать.

— А ты не имеешь права, — спокойно произнёс устроившийся за столом Экард. — Он твой домочадец и теперь такой же родственник Лиарене, как и тебе самому. Ты и сам прекрасно знаешь, что слова клятвы про общие радости и беды, которые произносят в часовнях молодожёны, относятся вовсе не к супружеской спальне, а ко всему, из чего состоит наша жизнь. И лично я очень хорошо понимаю тревогу дочери, надёжного друга потерять легко, а найти не так-то просто. И чем старше мы становимся, тем труднее. Разумеется, Ниверт виноват, но он в тот момент был вне себя от горя… а в таком состоянии люди иногда делают такие вещи, о каких до этого и не подумали бы. Ниверт сейчас искренне переживает и казнит сам себя, и просто жестоко добивать его таким приговором.

— Ох, боги… — обмерла Лиарена, — так ты уже огласил ему приговор?!

— Я как раз в этот момент вошёл в кабинет, — выдал дорина магистр, — и сразу бросил на Ниверта сон. Но проспит он недолго, на нем сильный защитный амулет.

— Неужели вы хотите, чтобы я его простил? — неверяще вгляделся в лицо жены дорин, — ведь он не нашёл среди всех служанок никого, кроме этой гадины!

— Ты к нему несправедлив, — пожал плечами магистр и налил себе отвар, — а он, между прочим, со своей точки зрения, рассуждал довольно логично. Выбрал именно ту служанку, которой ты никогда не стал бы помогать захомутать своего кузена, если бы она вздумала попросить защиты. Бывают такие хитрые девицы. А еще, ее нужно было постоянно держать под присмотром, наверняка твой кузен замечал за ней всякие пакости. Не спроста же Лиа её потрепала?