Проклятый дом

– Опаздывать. Твой братец должен был здесь появиться двадцать минут назад. Когда мы начали встречаться, ты динамила меня точно так же. Договаривались на шесть, а ты к семи приходила или вообще встречу отменяла.

– У меня всегда были уважительные причины.

Аркадий гнусно усмехнулся:

– Легок на помине! Ты посмотри, как он идет – его же шатает, проспаться не успел. Алкоголик!

– Помолчи, а? Не лезь на рожон.

Матвей остановился у их столика, поднял правую руку и кивнул сестре:

– Привет! Аркашка, здорово.

– Опаздываешь.

– Да ладно тебе. Ты ж не в курсе – я ведь на такси сюда добирался, водила тупой попался, сначала не мог клуб найти, а потом парковался целый час.

– Ну, понятно. – Аркадий поднес к губам стакан апельсинового сока и переглянулся с Тосей.

– А чего ты сок цедишь? – удивился Матвей. – Тоська, что это с ним, ты принудила Аркашку записаться в ряды трезвенников?

– Матвей, нам надо поговорить. – Тося теребила в руках сотовый.

– Говори. Нет, погоди, на сухую не пойдет.

Матвей подозвал официанта, заказал коктейль, закинул ногу на ногу и выудил из пачки сигарету.

– А теперь валяй.

Аркадий с нескрываемым отвращением смотрел на Матвея. Про себя он отметил, что сегодня брат Тоськи выглядит на порядок хуже обычного. Бледный, с мешками под глазами, потрескавшимися капиллярами и впалыми щеками, он здорово смахивал на… На наркомана, пронеслось в голове у Аркадия. А что, Матвей запросто мог подсесть на смертоносный порошок, ведь как он там говорит – в этой жизни надо успеть попробовать все. Вполне возможно, что дело дошло до наркоты. Аркадия передернуло. Нет, решительно с каждым днем он презирал Матвея все больше. Причем Аркадий толком не понимал, откуда взялось это презрение. Оно возникло как-то сиюминутно, из ниоткуда.

Тося никак не могла решиться начать разговор.

– Говори, Тоська, – поторопил сестру Мазуров.

– Матвей, я…

– Матвей! – прервал речь Тоси высокий женский голос. – Ты, сволочь, обещал позвонить – и с концами!

Тося переглянулась с мужем. А Матвей, расплывшись в улыбке, встал и обнял заголосившую так громко блондинку, обвешанную обилием бижутерии. Или это были настоящие украшения? Нет, по всей видимости, все-таки бижутерия. Уж очень крупными казались некоторые камни для того, чтобы быть настоящими.

А девице, видимо, никто не говорил, что злоупотреблять солярием не есть хорошо. Она же себя сожгла, неужели сама не видит, что превратилась в гренку!

– Хорошо выглядишь, – сказал Матвей, поцеловав блондинку в щеку.

– А ты не очень. Подцепил что-нибудь? А Кларка мне сказала, что ты в Италии. Наврала, свинья! Знаешь, что Вальку в дурку хотят положить? Ага! А ты как?

Тося кашлянула.

– Моя сестра, – сообщил Мазуров. – Тоська. А это Аркашка, наш трезвенник.

– Привет, я Ирка. – Загорелая блондинка кивнула Аркадию и снова обратилась к Матвею: – Пошли к нам, я здесь с Толиком и Светкой. Помнишь Светку? А Толик в аварию две недели назад попал, сам не пострадал, а тачка – в железо. Жесть!

– Я, может, позже подойду, – сказал Матвей. – Лады?

– Давай, подваливай. И сестру с ее трезвенником бери, вместе веселее будет. – Хохотнув, подвыпившая Ира нетвердой походкой пошла к крайнему столику.

– Кто эта идиотка? – спросила Тося.

– Знакомая.

– Короче говоря, все шизанутые девки и шлюхи – твои. С нормальными ты принципиально не общаешься.

– За язычком следи! – Мазуров сверкнул глазами. – А то я его укорочу.

– Полегче, – встрял в их разговор Аркадий.

– А мне еще не тяжело. – Матвей слегка отодвинулся от стола. – Говори, зачем позвала.

И опять Тосе помешали. На этот раз официант. Приблизившись к столику, он остановился рядом с Матвеем, нагнулся и чуть слышно спросил:

– Простите, вы Матвей Мазуров?

– Допустим.

– Вам просили передать. – И он положил на стол запечатанный конверт.

– Что это?

– Наверное, письмо, – неуверенно ответил официант.

– А кто передать просил?

– Один молодой человек, он сидит вон за тем… О, уже ушел.

Матвей повертел конверт в руках.

– Как думаете, – обратился он к сестре и Аркадию, – открыть можно, мы не взорвемся?

– Не знала, что тебе уже и молодые люди письма пишут. Берешь от жизни всего понемногу, да?

Мазуров сарказм сестры решил проигнорировать. Аккуратно разорвав конверт, он вытащил сложенный вчетверо лист, развернул его и… Рука дрогнула, а сам Матвей напрягся. Бледное лицо покраснело, зрачки расширились. Мазуров потянулся за новой сигаретой.

– Ублюдок! – вымолвил он гневно.

– Что там? – спросила Тося.

– Узнаю, чьи это шутки, – руки повыдираю. – Матвей залпом осушил коктейль и вновь подозвал официанта. – Повтори, друг. Э-э, постой, кто, говоришь, письмецо передал?

– Молодой человек, – повторил официант.

– Как он выглядел, ты запомнил?

– Не очень. На вид ему лет двадцать – двадцать пять. В черной бейсболке. В принципе внешность непримечательная. Он попросил передать конверт Матвею Мазурову и указал на вас.

– Понятно. Ладно, поторопись там с коктейлем.

– Матвей, что в письме? – напряглась Тося.

– А ты сама прочти. – Мазуров швырнул листок на стол, но Тося его взять не успела – письмо перехватил Аркадий.