Проклятый дом

Стас, садившийся в этот момент за руль, краем глаза взглянул на Леху, который сидел и молча смотрел перед собой. На его лице отражалась целая гамма чувств. Было видно, что ему страшно неловко за то, что он вляпался в такую историю, очень опасную и глупую историю. Но было заметно и нечто иное. Парень все равно хотел эту непутевую особу, из-за которой с ним едва не случилось нечто кошмарное.

Крячко запустил мотор и аккуратно вырулил на шоссе. Машина помчалась в сторону Москвы.

Вскоре справа от дороги показались дома райцентра Кленовое. Стас включил поворотник, круто свернул и помчался в сторону поселка. Он быстро нашел районный отдел и сбагрил тамошним коллегам всех трех арестантов. Он мотивировал это тем, что преступники были задержаны им на территории Кленовского района.

Вика вместе с подельниками осталась в КПЗ до решения суда о мере пресечения. Ей действительно светило обвинение в похищении человека.

Впрочем, как Стас и предполагал, в отношении Вики выдвигать претензии Леха отказался. Вроде того, сам виноват, что пошли через пустыри. Вика, мол, на этом не настаивала. Когда бандиты напали, она была вынуждена им подчиниться. Более того! Крячко заметил, как Леха передал ей записку с номером своего телефона.

— Вот такие они, эти бабы! — завершая рассказ, проговорил Станислав. — Коварный, совершенно жуткий народ! Она же его реально предала, подставила так, что хуже некуда. А он что? Парень ее хочет, все уже забыл, стоило ей намекнуть, что она ему сочувствует, что ей его жаль. Как же этот Леха ею увлекся, блин, хотя сам еще сопляк сопляком! Куда катится мир?!

— Стас, но ведь она, как говорят в народе, глянулась и тебе тоже. Разве нет? — заявил Гуров и иронично усмехнулся.

Крячко неопределенно хмыкнул и с философским задумчивым видом пояснил:

— Как сказать? Да, как женщина она, конечно, что-то с чем-то! Просто эстрогенный монстр вот с такими формами! — Он изобразил руками, чем именно была богата Вика. — Но если бы она со мной поступила так же, как и с тем Лехой, то я бы ее ненавидел.

— Пацан там же, в Кленовом остался? — поинтересовался Лев Иванович, выслушав его.

— Хотел. Да еще как! — Стас усмехнулся. — Но я настоял, чтобы он дурака не валял, и отвез его домой. Пока ехали, я ему объяснял, что если он с ней свяжется, то это будет его большой ошибкой. Она старше его лет на десять. Ей уже двадцать четыре, она явно давно прошла панельные университеты, проще сказать, проститутка со стажем. Но самое хреновое состоит в том, что он рискует подхватить от нее все, что угодно, от гонореи до СПИДа. Говорю ему: «Ты однажды встретишь хорошую, нормальную девчонку. Ты же, наверное, как и многие другие, настроен встретить девушку скромную, не из тех, что ходят по рукам? Так ведь? А сам к ней с чем придешь? Пусть даже ничего и не подцепишь от этой Вики. Но, думаешь, ей однажды приятно будет узнать, что ты прошел через проституток, а потом уже она стала твоей?» Тут он о чем-то задумался.

Гуров с утрированным восхищением хлопнул старинного друга по плечу и произнес:

— Стас, я потрясен! Ты, наш супербабник, на самом деле оказался романтиком чистой воды. Кстати, я говорю это без всякой иронии. Ты ведь был совершенно прав. Я сказал бы пацану то же самое. Просто такого педагогического позитива с твоей стороны я никак не мог ожидать. Молодец! Ну так что? День у нас, считай, закончен.

В этот момент его телефон издал мелодию из «Джентльменов удачи». Звонил информатор Амбар, он же Константин Бородкин.

Этот тип поздоровался с Гуровым и проговорил в свойственном ему простецком стиле:

— Так что, Лев Иванович, вызнавал я насчет того профессора с Сапожной. Так-то мужики не в курсах, кто это такой и чем занимается. А вот нынче ко мне пожаловал в гости один перец, Жорка Рыкалов, погоняло Атас. Он с зоны месяца три как откинулся. Говорит, что решил завязать. Бабу себе нашел, работенку не шибко пыльную. Вроде бы дворником и вахтером в каком-то институте пристроился. Там иной раз от ученого народа ему всякое слышать доводится.

Далее Бородкин поведал Гурову о том, что дня три назад Атас краем уха услышал занятный разговор двух крупных, судя по всему, научных работников. Она стояли в тени, курили, перемывали кости своим знакомым и по ходу разговора упомянули о профессоре Береженникове.

Рыкалов об этом ученом еще на зоне что-то такое хорошее читал в каком-то журнале. Он узнал из статьи, что профессор — мужик путевый, очень даже полезный, и сразу же проникся к нему симпатиями. А как же его не уважать, если он хочет людям здоровье поправить, собирается жизнь удлинить, чтобы человек и в сто лет был как огурчик?! Кроме того, у Рыкалова имелся еще и кое-какой свой личный интерес в плане того, чем занимается профессор.