Проклятый дар (СИ)

Морозный узор пробежал по краю и плеснул вниз. Я не сдавалась и не собиралась рассыпаться в благодарностях, к тому же, была слегка раздражена от того, что Хайдарр даже не почувствовал мое угасание или не захотел помочь.

— Если Ранниэль была благодарна за свою спасенную жизнь, то спешу огорчить, я не вхожу в число ваших поклонниц!

Вода продолжала застывать ломаными кристалликами, царапая мою кожу.

— Я и не жду благодарности! — пророкотал Дей.

Слова уже готовы были закапать ядом из моих уст, но их оборвала капля, кроваво-красным цветком распустившаяся на полу. Мигом позабыла все тирады, мысли сбились стаей испуганных пичужек. Удивленно поднесла ладошку к носу, кровь капала не переставая. Кроме того, все вокруг стало размытым, словно я плакала, но это были вовсе не слезы — алые дорожки плели кружевной узор смертельной маски на моем лице. Еще мгновение назад я бесстрашно кричала о своем желании закончить свои дни, доказывала, что помощь мне абсолютно не нужна. Но сейчас, когда рядом снова промелькнули черные крылья небытия, было настолько жутко и невыносимо одиноко, что я затравленно взмолилась, заглядывая в темнеющую бездну его глаз:

— Ты ведь поможешь мне?

На миг он прикрыл очи, затем молча положил руки на мою талию и я обхватила его за шею. Дейран отнес меня в комнату и, опустив на пол, положил мою голову к себе на колени. Тоном, не терпящим возражений, произнес:

— Ничему не удивляйся и ни о чем не спрашивай. Выполняй все, что скажу.

Слабо кивнула, внутрь меня уже проникала сырая мгла, медленно, но верно заполняя всю мою сущность, заменяя собой свет. Я надеялась, что Дейран сможет прогнать ее, защитить от душных объятий. Он стащил и откинул свою рубашку прочь, закрыл глаза, одними губами повторяя слова на неизвестном мне наречии. Татуировка над его бровью, словно оживая, поползла, разрастаясь, вниз. Пробежала по шее, перекинулась на плечи, расцветая загадочными рисунками и неведомыми символами. Черные штрихи перетекали в серебристо-серые завитки, а те, в свою очередь, раскрывались багряными всполохами. Тайное писание расцветило его руки, плечи, торс и спину. Ушло ли оно ниже я не знаю. Темный был потрясающе великолепен в этом обличье — полубог, он и есть полубог! Жизнь, вместе с кровью, медленно покидала меня. Снова взмолилась:

— Удержи меня…

Мужчина с хищной яростью полоснул себя по запястью удлинившимися клыками. Когда поняла, что именно он хочет сделать дальше, забилась в его руках. Дейран покачал головой и поднес окровавленную руку ко мне:

— Пей.

Это было утверждение, не подлежащее обсуждению. Слова забрались мне под кожу, и противиться им не было никакой возможности. Нервно облизнула губы и взяла его за кисть, нерешительно, кончиком языка дотронулась до темной, почти черной, густой жидкости. Странно, в ней отсутствовал металлический запах: чуть жгучая, словно крепкий напиток, пряная и немножко горькая. Я припала губами к надрезу, пытаясь понять и раскрыть вкус, но только я понимала что-то, как это место занимало нечто другое, не менее восхитительное и волнующее. В мое сознание ворвалось тихое рычание:

— Хватит, иначе это убьет тебя.

Я не узнала свой голос, он тоже напоминал рык:

— Меня все рр-равно добьет что-то: не это, так дрр-ругое!

Темный как-то по-звериному принюхался, облизнулся и по его телу прошла волна дрожи. Глядя так, как будто я была аппетитным куском мяса в миске, он произнес:

— Теперр-рь ты, — показал взглядом на мою руку.

С каким-то непонятным удовольствием отметила, что тоже обзавелась парочкой удлиненных острых клыков. Убеждаясь, что мне не кажется, провела языком по новому приобретению. Дейран поторопил:

— Скорр-рее!

Быстро, чтобы не сомневаться в правильности данного поступка, надорвала кожу на своей руке. Села и протянула кровоточащую руку мужчине. Все вокруг становилось намного яснее, точно я была слепа с рождения, но внезапно прозрела. Когда он осторожно коснулся губами до моего запястья, я ожидала вспышку боли, но это было так необъяснимо приятно и невероятно притягательно. Было во всем происходящем нечто личное, тайное и доступное сейчас только нам двоим. Так, а в глаза Ранниэль я как буду смотреть?! И что я ей скажу?! Все равно о произошедшем станет известно. Этот мужчина не принадлежит мне и никогда не будет. Но, скажите боги, почему я так сожалею об этом?! Чуть поморщилась, когда он задел край раны. Услышала:

— Осс-станови меня… Сс-сейчас-с же…

Потянула руку к себе, освобождаясь из его нежного, но крепкого захвата. Темный нехотя отпустил. А в меня, не иначе, вселилась бестия:

— А Ранниэль ты тоже поил своей кровью?

Его кровь пьянила не хуже самого крепкого вина, я словно с цепи сорвалась. Совесть и стыд испуганно забились в самый дальний угол, но обещали припомнить мне все завтра. На лице Темного появилась ухмылка: