Проклятый бог (СИ)

Такого торговец принять спокойно попросту не мог:

— Но ведь так оно и есть! Назвать эти джунгли по-другому как сплошным мучением язык не поворачивается! Кругом одни заросли, колючки, какие-то огромные вонючие цветы или острые как бритва травы! За каждым кустом ждет либо очередная жаба, ящерица или змея, либо хищная зверюга, только и жаждущая, как закусить тобой! И конца-края этому зеленому безумию нет! А теперь еще и вода льет с неба без остановки!..

— Неужто наш бравый путешественник, который все пустыни вдоль и поперек изъездил, не может теперь выносить дорожные трудности без соплей? — с издевкой спросил Виек. — Хочешь быстрее вернуться домой, к матери под юбку, а, торгаш?

Оцарио задохнулся от возмущения, но отвечать задире не стал, чтобы не получить в пылу ссоры кулаком в лицо, как до этого уже частенько происходило. Виек обыкновенно долго шуточками не обменивался, а как только что-то в разговоре шло вразрез с его мнением, так он сразу же норовил продемонстрировать обладание недюжинной силой. Это был его любимый аргумент в решении любых споров с Оцарио, хоть торговец и пытался каждый раз успокоить своего собеседника или пойти на мировую.

— Вы, двое, опять там что-то не поделили? — прокаркал со своего места Манс, который застудил под дождем горло и теперь разговаривал не иначе как гнусавым охрипшим голосом. Сестра уже заботливо приготовила для него лечебный травяной настой из компонентов, захваченных еще из Первого Бархана, и теперь юноша, зарывшись под одеяло, прихлебывал горячий напиток и сверкал глазами в сторону споривших Виека и Оцарио.

— Я лишь говорю о том, что когда отправлялся на должности сопровождающего вместе с посольством в дальнюю страну, то рассчитывал на куда более приличные условия, — повернувшись к Мансу, поделился своими душевными страданиями торговец.

— Что, надеялся на хоромы во дворцах и лучшую выпивку? — не смог промолчать Виек.

— Хотя бы на достойный ночлег и горячую еду!

— Помнится, в Гарвелескаане нам предоставили и то и другое.

— Жесткий лежак и кислые фрукты — это не то, о чем мечтает путник после дальней дороги, — пробормотал Оцарио. — К тому же, с тех пор больше ничего и не было. Спим на деревьях, как обезьяны… Или как там зовут этих местных зверьков с хвостами?.. Питаемся только гадостью всякой. Ни нормального отдыха тебе, ни тепла и сухости.

— Ты всегда можешь уйти, — растянул губы в гадкой ухмылке Виек. — Тебя здесь никто не держит, торгаш. Вернешься домой, под крылышко своих братьев и матриарха. Вновь будешь жить-поживать, проблем вокруг не видеть. И не будешь знать ни о каких трудностях.

— Я так не поступлю! — внезапно выпятив вперед свою широкую грудь сказал Оцарио. — Посол рассчитывает на весь наш отряд, в том числе и на меня! Я пройду с Лантеей до самого Синклита и, если понадобится, буду бок о бок с ней отстаивать интересы нашего народа перед альвами!..

— Неожиданно смелое заявление… — невольно протянул гвардеец.

— Виек, прекрати, — с укором произнес Манс и закашлялся. — Может, в чем-то Оцарио и кажется тебе несостоятельным, но все же он уже стал неотъемлемой частью нашего отряда, нашим товарищем. И прогонять его никто не смеет, кроме, разве что, Лантеи. Но она так никогда не поступит. Уж я-то знаю.

Он стрельнул глазами в сторону сестры, примостившейся на лежанке неподалеку и сквозь приоткрытые веки наблюдавшей за спором в состоянии легкой дремоты.

— Спасибо, — одними губами прошептал Оцарио юноше.

Манс махнул кистью в ответ и пригубил свой травяной настой, чтобы промочить зудевшее горло. А после отвернулся и скорее заснул, разморенный теплым питьем.

На утро небо немного прояснилось, ливень практически прекратился, и лишь с деревьев продолжали стекать редкие ледяные капли. Слоны шли куда быстрее, больше не осторожничая и не выбирая дорогу почище. И когда во второй половине дня тропа неожиданно еще сильнее расширилась и вывела отряд к высокой каменной стеле, сложенной из желтоватых известняковых блоков, Бриасвайс удивленно присвистнул.

— Что такое? — сразу же завозился на своем месте Аш, отсидевший уже все ягодицы.

— Не ожидал, что мы прибудем в срок. Смотри-ка, даже дождь нас не замедлил.

— О чем речь?..

— Мы на месте, — сказал альв и указал рукой на стелу, где в толще камня были выбиты потемневшие от времени и поросшие мхом клинописные символы. — Это Алверах, столица Леса и обитель Высочайшего Синклита. Склоните головы перед совершенством города, сотворенного нашими предками, чужеземцы.

Кустарники расступились, и дорога вывела караван на край обрывистой скалы, выступавшей вперед из темноты зарослей. Внизу, в широкой прогалине, где простирались лишь необъятные хацу и вереницы каменных строений, раскинулся город Алверах, обступивший овальное озеро, блестевшее на солнце ровной гладью. С этой высоты казалось, что стоит ступить вперед, сделать один шаг, и ты взмоешь в воздух как птица, и, раскинув крылья, промчишься между стволами вековых гигантов хацу, взовьешься в небеса над широкими кронами и после камнем упадешь вниз, к лазурным водам озера.