Проклятые Земли

Век удобств и развлечений, подумал я, наблюдая высокий рекламный стенд с классическим варваром.

«Неверком ждет новых героев! Присоединись к Азурилу, встань под знамена севера!» – гласил баннер.

– То-то рожа у дикаря знакомая, – прошептал я.

– Что? – тут же откликнулась Ариадна.

– Говорю, знакомая морда на транспаранте, – указав пальцем за спину, повторил я.

– Азурил-то? – кивнула блондинка. – Ну да, играет в Неверкоме. У него контракт на такую сумму – даже у меня челюсть едва на пол не упала, когда нули увидела.

Ну, для чемпиона гладиаторских боев насмерть – и не удивительно. Хотя никогда не думал, что такие заядлые адреналинщики могут пойти в виртуал. Чего ему в реале не хватает? Деньги, известность, женщины, выпивка, драки и кровь – что еще нужно дикарю?

– А смысл?

– В чем?

– В этой рекламе. Неверком – игра устаревшая. Так чего бы не пускать кредиты на раскрутку новых проектов?

– А кто-то смог его по популярности обогнать? – хмыкнула Ариадна. – Сейчас вот готовим «Проклятые Земли», но ты и сам верно подметил – не все захотят стать кем-то другим. Всем подавай легкие игрушки, в которых все ясно и просто.

Я пожал плечами.

– Поэтому «Битва» не зашла?

– «Эдем» – совсем другое направление. Людям проще возвращаться в прошлое, оно знакомо. К тому же, Никос запустил нерегулируемое погружение. Там боль настоящая. У нас на старте знаешь, сколько исков было? – скривилась блондинка.

– Ну, для любителей адреналина – самое то по идее.

– А вот и нет, ведь там – космос, другие планеты, бластеры, пулеметы, – она махнула рукой. – В общем, будущее народ не привлекает.

Я кивнул – сам бы не полез играть туда, где тебя могут прикончить так, что пожалеешь о дне, когда вообще решил купить биокапсулу. Стоит только представить, какие психи соглашаются на реальные ощущения боли, становится не по себе.

– Кстати, брат твоей Стеллы, Рик, как раз в «Эдеме» работал.

– Да? – вскинул бровь. – Не думал, что он такой отморозок.

– Почему отморозок?

– Ну, в моем понимании на подобное согласится только конченный человек. Это же надо настолько себя ненавидеть, чтобы в такую игру полезть. Сама подумай, ни один современный человек не хочет испытывать неудобств, мы отгораживаемся от проблем в виртуале, даже отношения – и те упразднили, размножаемся через пробирку. А тут – добровольно голову в петлю совать…

– Какой ты все-таки ретроград, – с осуждением покачала головой Ариадна.

– Почему это?

– Это в прошлом веке было течение, где тебе были бы рады. Весь мир – бардак, все бабы – шлюхи, а солнце – долбанный фонарь. Мы все умрем! – изобразила панику блондинка, вскинув руки к потолку. – Но нет, Алекс, мир живет, человечество процветает, пока такие, как ты смотрят на это с осуждением.

– Тогда, может, ханжа? – скосив на нее взгляд, пожал я плечами.

Девушка отмахнулась.

– А есть разница? В наше время глупо оглядываться назад и качать головой с осуждением, мол, раньше трава была зеленее.

– Но она и правда, была зеленее.

– Ой, все! – всплеснула руками Ариадна.

Я усмехнулся и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Сквозь веки промелькнуло несколько светлых пятен – мы пересекли черту города, уже врубившего неоновое освещение.

До самого дома Ариадна молчала, недовольно сопя. Кажется, в ее глазах я упал уже ниже дна. Впрочем, мне тоже многое не нравится, но я же не выпячиваю свое предубеждение, как флаг. Можно быть идеалистом, верить, что добро побеждает – но на самом деле все больше и больше от добра не остается и следа.

Выгода – вот единственно верный оценочный критерий. Именно она позволила мне выбиться сперва на учебе, затем – в корпорации. Кто-то может сказать, что я – плохой человек, но пусть покажет свой счет в банке, и мы посмотрим, кто будет смеяться последним.

– Приехали, – толкнула меня в плечо хозяйка машины. – Выходи.

Кивнув, я открыл глаза и дождался, пока откинется дверца. Дом из пластика и бетона, уходящий в заоблачную высь, встретил меня горящими окнами. По улице гулял ледяной ветер, ероша волос и забираясь под куртку.

– До завтра, – буркнула Ариадна, дверь тут же закрылась и авто сорвалось с места.

– Какая муха тебя укусила? – прошептал я вслед и, сунув руки в карманы, добежал до своего подъезда.

Ударив ладонью по датчику, дождался открытия двойных дверей и проскочил внутрь. Фойе, украшенное искусственными растениями, встретило меня теплом. От контраста с ледяной погодой снаружи сразу захотелось горячего кофе. Желательно с мясом.

Проходя мимо автоматической системы контроля, оставшейся еще от прошлых десятилетий, мазнул глазами по голограмме дисплея с объявлениями о распорядке ремонта.

Двери, наконец, разъехались, впуская меня в прозрачную капсулу лифта. Ткнув на кнопку этажа, оперся локтем о перила и вызвал меню дома. Распорядившись первыми приготовлениями к встрече самого дорого человека на свете, то бишь, меня, глубоко вздохнул.