Проклятые ночи

– Я – демон, – повторил он. – Демоны – порождения тьмы. Самые злые и беспощадные существа в мире. Они навсегда связаны с тем мраком, из которого вышли, он их не отпускает. Поэтому в мире нет демонов, они все ушли в бездну Гиннунгагап. Даже моя мать, когда была беременна мной, иногда перемещалась туда и каждый раз возвращалась обезумевшей от страха. Андреас говорил, что к концу она практически сошла с ума от ужаса, но не могла ничего поделать, потому что демонская кровь в её теле – моя кровь – тянула её туда. И как только она родила меня, окончательно пропала – бездна забрала её.

Марк замолчал. Они стояли в гнетущей тишине.

– Но ты-то… – начал было Иван, но так и не придумал, что сказать дальше.

– Я – такой же монстр, как они. Я чувствую зов бездны. Она всегда рядом со мной. Помнишь Агнес на общем собрании? Я её тогда так возненавидел. И сделал так, чтобы она почувствовала бездну, увидела то, что я вижу во снах. Всего на секунду. Тот ужас чуть не убил её. А теперь ты хочешь, чтобы я обрёк на это Катарину. Я не знаю, сколько я пробуду в этом мире. Я существую на границе. Меня самого защищает магия Совета, они сделали всё, чтобы укрепить мою связь с землёй. Но я не могу так рисковать и обречь её на такой риск.

Он медленно спустился с крыльца, прошёл мимо берсерков и остановился у машины. Протянул руку к ручке и открыл дверцу.

– Да блин! – Иван вскинул руки. – Неужели ты лишишь вас обоих такого шанса просто из-за страха? Неужели Катарина не стоит того, чтобы ради неё нарушить дурацкие правила Совета?!

Марк болезненно нахмурился и, не говоря больше ни слова, сел в машину. Он ударил по газам, и внедорожник рванул по дороге, на их глазах пролетел закрытые ворота насквозь, не повредив старинной ограды. Командир использовал магию, чтобы сбежать.

– Эй, Марк! – что было сил крикнул Иван вслед удалявшемуся рёву мотора. – Ссыкло ты, Марк!

Он в отчаянии махнул рукой и принялся подниматься по ступенькам, взял букет – можно будет поставить в вазу – и толкнул дверь. Сзади него брели Альвар с Петром.

А впереди – на широкой лестнице – в глуповато-детской розовой пижаме стояла Катарина с котёнком на руках. Темнота, слава богу, скрывала её лицо.

– Привет, – буркнул Иван, забыв, что они уже здоровались этой ночью. – Ты чего не спишь?

– Заклятье тишины больше не работает, – тихо ответила она. – А вы так шумели. Не кричите больше, пожалуйста.

Опустив голову, она медленно поднялась к себе в комнату и прикрыла дверь.

Глава 25. Вёльва пожаловала

Иван снова проснулся разбитым. Глаза чесались, веки закрывались. Пока он шёл в ванную, потом на кухню, ноги заплетались и подкашивались. Хотелось верить, что всё это от переизбытка информации и впечатлений, а не ещё одно переставшее работать заклинание. Если настоящее тело будет уставать после ночных приключений, дела плохи. Иван задумался – как легко, играючи, ему удавалось совмещать две жизни. Охоту на нечисть по ночам и учёбу днём. Ну ладно, университет много времени не отнимал.

Иван поморщился от дурного предчувствия. Быстро достал телефон и сверился с электронным расписанием. Пронесло! Сессия уже началась, но сегодня экзаменов не было. Только консультация по «Теории и практике переговорного процесса». Отец грозился каждый день звонить в деканат и спрашивать про его посещаемость. Придётся идти.

Он медленно, всё ещё неспособный проснуться, собрался и вышел на улицу. На детской площадке у дома привычно толклись женщины с колясками. Сегодня в их кружок спортивных костюмов и неряшливых пучков волос затесалась странная фигура: обтягивающее платье, огромные каблуки и шёлковый платкок на голове. Завершали броский образ огромные солнцезащитные очки, словно обладательница пыталась спрятать за ними не только глаза, но и всё лицо. Незнакомка указывала пальцем внутрь одной из колясок.

– Ему обязательно всё время плакать? Вы не пробовали сделать так, чтобы он не плакал?

Её звонкий голос разлетался по всей площадке, но когда мимо прошёл Иван, она закричала даже громче младенца.

– Эй! Эй, ты, стой!

Иван, почти дошедший до выхода из двора, с удивлением обернулся. Огромные очки неслись на него. С ними и всё остальное: платок, платье, каблуки и сбивающий с ног приторный аромат духов.

– Я тебе битый час жду, – девица больно вцепилась в его руку пальцами с длинными красными ногтями и остановилась, чтобы вернуть себе солидный вид. Она поправила чуть сдвинувшийся платок – из-под шёлка норовил выползти чёрный локон, – придержала очки, повесила сумку на плечо.

– Меня? Зачем? Вы кто?

Незнакомка с негодованием выдохнула. Точёные ноздри задрожали. Она рывком стянула очки и уставилась прямо на него.

– Ты придурок, что ли?

– Ма… Марина? Что ты здесь делаешь?

– Тихо ты, не кричи, – московская вёльва вернула очки на место и стала крутить головой. – Меня не должны тут видеть. Я к тебе приехала.

– Что? Зачем?

– Да не ори ты. Можем мы поговорить где-то? Пойдём к тебе?

– Мне в универ надо.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Если хочешь, езжай со мной, по пути можем поговорить.

– Делать мне больше нечего. Идём к тебе!