Проклятые (ЛП)

Слезы наполнили ее глаза, но она не позволила им упасть. Краем глаза я видела, как Грэй, шагнув вперед, покачал головой в сторону Вельзевула. На его лице была написана ярость, тело напряглось, и он превратился в едва контролируемую машину для убийства. Он застыл на месте, уставившись на Люцифера так, словно мог оторвать ему голову. Марго сильнее надавила на ногу, чтобы шпилька ее каблука оказалась в центре его руки.

Он застонал, когда я вывернула руку, позволяя своим лианам пробраться под подол его рубашки и коснуться пояса брюк. От одной этой угрозы он вздрогнул и подскочил на месте, словно мог остановить ее.

— Я пробрался в твою комнату ночью, — сказал он, держа слова в неопределенности.

— И что сделал? — спросила Марго, шокируя меня, когда встала и отодвинулась от него.

С помощью лиан я заставила его оторваться от пола, поставив на колени, чтобы Марго, если захочет, могла прикоснуться к самой интимной его части.

— Прикасался к тебе.

— Нет, — прошипела она, наклоняясь к его лицу. — Ты не трогал меня. Ты меня изнасиловал. Скажи это слово.

— Ты маленькая сучка…

— Скажи это гребаное слово. Признай, что ты сделал с ней и что ты и остальные члены Трибунала сговорились сделать с этим Ковеном, и я дам тебе быструю смерть. Но не заблуждайся, Итан, ты умрешь в любом случае. Я позабочусь о том, чтобы ты страдал за каждый день, когда ты заставлял ее смотреть на твое отвратительное лицо, опасаясь, что это будет день твоего возвращения, — сказала я, выжидая, пока он раздумывает.

Он взглянул на других членов Трибунала, и ужас на их лицах принес мне нездоровое удовлетворение. Достаточно одного признания, чтобы жертвы их плана сплотились. Чтобы они поняли, что их собственная семья намеревалась сделать с ними, чтобы получить больше власти.

— Я изнасиловал тебя, — сказал он, сделав единственно правильный выбор.

Марго с облегчением опустилась на землю, ее дыхание стало прерывистым от того, что слова наконец-то были произнесены. Вельзевул тут же оказался рядом, прижав ее к своей груди, чтобы она могла скрыть эмоции. Я уставилась на него, но не сказала ни слова, зная, что ей не нужно, чтобы я привлекала к ней внимание.

— А остальные? — спросила я, чувствуя, как Грэй занимает свое место позади меня.

— Ковенант и Трибунал сговорились раз и навсегда избавить Кристальную Лощину от Сосудов, — сказал он, и я улыбнулась его попытке сказать так, словно они были героями.

— Расскажи им, как ты планировал это сделать.

Он застонал, стиснув зубы.

— Не говори больше ни слова! — закричала член Трибунала Петра.

— Мы собирались уморить их голодом. Для этого мы морили голодом Источник. Когда умирает магия, умирают и семейные линии. Размножаться становится сложнее. Ведьмы заболевают. Их кровь становится менее сильной, пока…

— Закончи это, Итан, — сказала я, наблюдая за ним.

— Пока не останется только Трибунал. Сосуды не смогут питаться нами, не нарушив сделку, и тогда Сосуды станут настолько слабыми, что засохнут. Тогда члены Трибунала стали бы носить магию в себе, а мы бы вернули силу Источнику. Мы все исправим, — сказал он так, словно это что-то меняло.

— То есть после смерти всех членов Ковена вы бы сами все исправили, — сказала я, ожидая, когда он вобьет последний гвоздь в гроб.

— Да. Именно это я и имел в виду, — согласился он.

Даровав ему быструю смерть, которой он не заслуживал, я снова обвила лозу вокруг его горла и перекрутила ее, быстро и эффективно свернув ему шею.

Это было больше, чем я могла бы сказать о членах Ковена, которые обратились против старейшин своих линий, уничтожив нынешний Трибунал.

Я отвернулась от кровопролития и направилась к дверям, которые выводили меня наружу.

— Куда ты идешь? — спросил Ибан, уставившись на меня так, словно никогда раньше не видел.

— Я собираюсь исправить еще одну ошибку.

19

УИЛЛОУ

Грэй выкрикнул мое имя, когда члены Ковена, стоявшие позади меня, обернулись к Трибуналу, и я практически почувствовала, как он пробирается сквозь толпу, чтобы последовать за мной. Я взмахнула рукой, захлопывая за собой двери зала Трибунала. Виноградные лозы пронизали позолоченное железо ворот, обвились вокруг запорных механизмов и запечатали их, как гробницу. Грэй сумеет вырваться, но я должна была надеяться, что выиграла немного времени.

Его золотистые глаза встретились с моими, когда лианы поглотили ворота, медленно заполняя бреши. Его лицо было каменным, но в его выражении была не только ярость.

Там был и страх.

Я должна была сделать это одна, в тишине ночи, без лишней шумихи. Они заслуживали того, чтобы их упокоили с миром, принесли туда, где они всегда должны были лежать. И неважно, что тишина будет преследовать меня; она заставит каждое прошептанное слово мертвых погрузиться в меня и нанести глубокий удар.

Я прошла через зал, направляясь прямо к дверям. Левиафан ждал перед ними, лениво прислонившись спиной к дверному проему, и возился с кинжалом. Я выхватила его из его рук, когда подошла, не обращая внимания на то, как он напрягся и уставился на меня.

— Супруга? — спросил он.