Проклятые (ЛП)

Он отпустил меня, чтобы я взяла в руки край платья и подняла его, чтобы плавно спуститься вниз. Камни у моих ног, казалось, узнавали меня, поднимаясь навстречу каждому шагу и предлагая тот комфорт, который могла обеспечить их холодная поверхность.

— Значит, ты хочешь, чтобы я сыграла роль женщины, влюбленной в дьявола, который уничтожил весь Ковен? — прошептала я.

— Нет. Я хочу, чтобы ты рассказала правду. Я манипулировал тобой так же, как и любой из них, и мне все равно, знают ли они эту правду. Я дьявол, а не святой, — объяснил он с ухмылкой. — Я хочу, чтобы ты приняла Ковен, который принадлежит тебе, несмотря на твои ошибки, и признала необходимость стабильности в этом хаосе. Мы с тобой поведем наши народы так, как это всегда должен был делать Ковенант.

Мы молча спустились по лестнице, и Грэй, похоже, понял, что мне нужно время, чтобы обдумать, как все это будет происходить и что я хочу сделать, чтобы это произошло. Я не хотела, чтобы мой Ковен воевал с Сосудами и Архидемонами, и понимала, что это не принесет ничего, кроме смерти. Но что я знала о том, как ими управлять?

Когда мы проходили мимо, я выглянула в окно, и мой взгляд снова привлекло кладбище.

Я дам им то, чего у них давно не было.

Я дам им правду.

17

УИЛЛОУ

Двери Трибунала были распахнуты настежь, запирающий механизм оказался бесполезен. Никогда прежде в эти стены не пускали весь Ковен, лишь избранным разрешалось находиться в личном пространстве Ковенанта.

Но Ковенанта уже не было, и я знала, что может произойти с Ковеном после столетий строгого руководства. Они погрузятся в хаос, ополчатся на тех, кто когда-то был их друзьями, пытаясь заполнить вакуум власти.

Грэй провел меня через двери, и гул голосов сразу же превратился в нападение по сравнению с обычным тихим местом, исполненным мрачного уважения. Я глубоко вздохнула, когда мы прошли через пузырь и вошли в центральный круг, где было слишком тесно, и во мне зародилось то самое ощущение, будто я погрузилась под воду.

Даже без Ковенанта это место было священным для нашей магии. Священным для нас.

Я не хочу, чтобы его осквернили.

Граница, казалось, гудела в знак согласия со мной, когда Грэй попытался протащить меня на другую сторону, и крошечный укол магии пронзил кожу моих рук. Граница держала меня непоколебимо, поглощая, пока из мелких ран, нанесенных ею, сочилась кровь. Одиночные бусинки поднимались из ранок, похожих на иглы, и я наблюдала, как они плывут сквозь магию границы, пока Грэй с довольным видом наблюдал за ними. Они скапливались в крупную каплю в форме слезы и висели передо мной, пока я не подняла руку, чтобы подставить под них ладонь.

Наконец граница отпустила меня, позволив переместиться на другую сторону. Звук вернулся сразу же, но неистовый ропот голосов заглушался яростной бранью одного из мужчин, который разразился тирадой в адрес Грэя.

— Что это значит? Ты украшаешь свою шлюху костями того наследия, которое мы потеряли? — спросил Итан, махнув рукой в сторону меня и костей, лежавших у меня на талии.

Они звякнули, когда я сделала шаг к нему, проходя мимо него, чтобы подойти к заброшенному трону Гекаты, где он был оставлен гнить. Кровь двигалась вместе со мной, и я оглянулась на границу, которая каким-то образом знала, что она мне понадобится, и обнаружила, что осталась без ножа.

Глупо.

— То, что потеряно, всегда можно найти, Итан, — сказала я, подняв подбородок и глядя на него.

Можно было с уверенностью сказать, что большинство членов Ковена не слышали правды о моей родословной и смотрели на меня в замешательстве.

Итан отшатнулся, как будто его ударили, но потом оправился и покачал головой.

— Чушь собачья, — сказал он, подняв подбородок.

Он не оставил мне выбора, заставив совершить поступок, от которого я никогда не смогу оправиться.

Когда я подумала о том, какие ошибки я могу исправить, я не была уверена, что когда-нибудь захочу это сделать.

Трон Гекаты звал меня, когда я шагнула к нему и уставилась вниз на стареющее сиденье, сделанное из костей тех, кто был до меня. Те, что покоились у меня на талии, были костями пальцев и кистей рук, самыми мелкими частями моих предков, но трон был создан из останков первых поколений ведьм Гекаты.

Повернувшись, чтобы посмотреть через плечо на Итана, я ухмыльнулась, переведя взгляд на Грэя. Скрестив руки на груди, он с весельем наблюдал, как я опустила руку на бок. Кровь, левитировавшая передо мной, упала на поверхность трона и забрызгала пожелтевшие кости.

— Поздравляю. Ты можешь устроить беспорядок не хуже любого ребенка, пытающегося играть со взрослыми. И что это должно было доказать? — спросил Итан, вызвав звонкий смех у своих сторонников, которые прятались за его спиной.

Моя ухмылка сменилась улыбкой, когда я повернулась к нему лицом. Сжав губы, я отказывалась смотреть на Ибана, готовясь к позору его дяди.

— Ты совсем не знаешь, что такое прелюдия?

Он вскинул бровь, когда я подняла руку и лениво махнула ею в сторону костей, теперь покрытых моей кровью.

Покрытые моей магией.