Проклятые доспехи

— Доспехи есть. Так же, как и Каньон. Завтра или послезавтра мы обязательно найдём их. — Хорошо, если так, — проговорил Шолли-Стром, и в его голосе послышалась скрытая угроза.

Этой ночью Орманару не спалось. Он думал о том, что вполне может остаться в этой заснеженной пустыне. В конце концов, у Сенегарда был крутой нрав, и он вполне мог осуществить свою идею и оставить его умирать здесь в случае, если окажется, что он ошибся, и карта, составленная им самим на основе разрозненных обрывков древних легенд горных эльфов, ничего не стоит. Орманар судорожно сглотнул. Остаться здесь на смерть… Погибнуть от холода или клыков разъярённой стаи! Нет, Сенегард никак не может сделать этого, они столько пережили вместе. Впрочем, они не одни. С ними десяток почти отчаявшихся людей, которые не преминут сорвать злость на том, кто завёл их сюда, в эти гибельные земли. Да и заслуживает ли он, Орманар, прощения? Эта мысль вдруг пронзила его мозг подобно вспышке молнии. Из двадцати пяти воинов уцелели тринадцать. Что ждёт их впереди — неизвестно, возможно, никто не вернётся назад. Разве не имеют эти люди права судить и казнить его? Разум подсказывал утвердительный ответ, но желание жить яростно протестовало. Обуреваемый, а может, истощённый этой внутренней борьбой, Орманар всё же заснул, и ему привиделись волки, неслышно подбирающиеся сквозь ночь к стоянке. Безумной яростью и жаждой крови горели их жёлтые глаза, с клыков падала густая белая пена. В ужасе Орманар закричал и, проснувшись, сел на постели из мехового плаща. Разбуженные его тревожным возгласом, вскочили остальные. Холодно блеснула сталь.

— Волки! — заорал кто-то неподалёку.

Орманар вертел головой, не понимая, в чем дело, ведь только что всё было лишь страшным сном, а теперь в сторону лагеря неслись по равнине серые тени.

— Молодец, маг! — Беллофрейн хлопнул Орманара по плечу. — Вовремя ты их заметил.

— Может, мы тебя и пощадим, — добавил кто-то, невесело усмехнувшись. — Если останемся в живых.

Шолли-Стром наконец сообразил, что к чему. Волки действительно напали на лагерь. Нужно было вставать и сражаться. Он выхватил меч и вскочил. Кто-то подал ему пук горящих веток, чтобы отгонять хищников. Несколько человек заряжали тяжёлые арбалеты.

— Их около полусотни! — В голосе кричавшего слышался ужас. — Бегут прямо на нас!

Рядом с Орманаром оказался Сенегард с мечом в одной руке и арбалетом в другой.

— Приготовиться! — крикнул он как можно громче. — Стрелять по моей команде.

Стая приближалась. Серые тени бесшумно скользили по снегу, неумолимые, словно катящаяся с горы лавина.

— Давайте! — крикнул Сенегард, вскидывая арбалет и выпуская болт в ближайшего самца. Короткая стрела со свистом рассекла морозный воздух и впилась в шею хищника. Тот перекувырнулся в воздухе и шлёпнулся на снег. В тот же миг ударили тетивы, и ещё пять болтов нашли свои цели. Однако это не замедлило атаки волков. Люди едва успели перезарядить арбалеты и дать ещё один залп, собравший кровавый урожай, как первые хищники оказались в круге света. Серые тени кинулись на воинов, с кровожадным рычанием клацая зубами. Отбросив бесполезные арбалеты, люди взялись за длинные мечи. Сталь рассекала воздух и погружалась в мохнатые тела, разрубая их пополам, пронзая и калеча. Клочок земли, освещённый неверным светом затухающего костра, превратился в клубок нападающих, сражающихся и истекающих кровью тел. Волков было слишком много, и они нападали все сразу, погребая воинов под тяжестью своих тел. Пылали подпалённые шкуры, с воем метались хищники, поджигая своих собратьев, катаясь по снегу, пытаясь загасить пламя. Сенегард встретил первого врага ударом в грудь. Крупный самец грохнулся к его ногам, сверкая полным ненависти жёлтым глазом. Следом за ним взвились в воздух ещё два волка. Сенегард увернулся от одного и перерубил позвоночник второму. В это время третий зверь вцепился ему в ногу, но не мог прокусить доспеха. Сенегард размозжил ему голову ударом сверху, и мозги брызнули на снег, окутанные белыми клубами пара.

Шолли-Стром сунул бросившемуся на него хищнику в морду горящий хворост, и тот с воем отпрянул и бросился прочь. Следующего волка он ударил между ушей, но тот успел ухватить край куртки и повис на нем, сверкая остекленевшими глазами и мешая двигаться. Два или три зверя бросились на Шолли-Строма и повалили его. Он уже ощущал их зловонное жаркое дыханье, когда Сенегард раскидал хищников и помог ему подняться. В нескольких шагах десятка три волков пировали тушами задранных лошадей. Они не обращали никакого внимания на потасовку в центре лагеря, увлечённые едой. Повсюду шёл ожесточённый бой. Если бы доспехи не защищали людей, они были бы разорваны за несколько минут, но волкам приходилось добираться до горла, а люди сражались изо всех сил. Отчаяние придавало им мужество и безрассудную храбрость. Беллофрейн, выронив меч из прокушенной руки, бросился на своего противника и перегрыз ему горло. При виде этого несколько самцов отпрянули от него, косясь на окровавленное человеческое лицо.