Проклятые башни

Бывшая банри хрипло дышала, и жабры по бокам ее шеи слабо трепетали при каждом вдохе. Кожа пересохла, мелкие чешуйки были шершавыми на ощупь, тонкие губы посинели. На виске виднелась воспаленная рана, покрытая запекшейся кровью, а подошвы туфель превратились в лохмотья. Изабо пощупала ее лоб, и он показался ей обжигающе горячим. Молодая ведьма в задумчивости прикусила ноготь. Она знала, что должна как можно быстрее опустить Майю в соленую воду, если хочет, чтобы фэйргийка выжила. Она оглянулась на дракона. Эсрок положила огромную угловатую голову на лапы, наблюдая за Изабо загадочными золотыми глазами. Длинный шипастый хвост подергивался из стороны в сторону.

Эсрок, она умрет, если ее не опустить в воду, и быстро. Ты отвезешь нас обратно в долину драконов, чтобы я могла окунуть ее в бурлящие озера?

Принцесса зевнула во всю пасть, изогнув узкий небесно-голубой язык.

Пожалуйста, Эсрок! Я не могу позволить ей умереть!

Почему? — равнодушно ответила принцесса. Это она послала солдат в красных одеждах в нашу долину и ранила моего брата своим отравленным копьем; это она превратила убийство драконов в забаву и награждала тех, кто убивал моих сородичей. Мне будет приятно посмотреть, как она умирает.

Изабо не знала, что сказать. Она знала лишь, что не может позволить Майе умереть. Она все еще думала о ней, как о Мораг, подруге, с которой когда-то гуляла по берегу моря, которая рассказывала ей о песчаных скорпионах, угрях и приливах. Кроме того, Майя была матерью Бронвин, и Изабо не могла оставить малышку сиротой, поскольку сама выросла без родителей и знала, что это такое. Она задумчиво огляделась по сторонам.

Они находились на длинном цветущем лугу, простиравшемся от основания Драконьего Когтя до долины, где Риллстер начинал прогрызать себе дорогу через горы. У Изабо засверкали глаза, поскольку эта местность была хорошо ей знакома. Она снова оглянулась на драконью принцессу и увидела в ее прищуренных глазах опасный огонек. Драконы вовсе не отличались милосердием. Несмотря на столетия дружбы между ее семьей и этими огромными волшебными существами, Изабо не осмелилась еще раз попросить помощи. Она поклонилась и сказала: Мне грустно, что приходится идти против твоей воли, но я не могу позволить ей умереть. Меня всегда учили помогать и лечить, и я поклялась никогда не использовать свои силы во вред другим. Я прошу тебя о снисходительности и надеюсь, что ты простишь меня.

Хвост Эсрок заходил ходуном. Она грациозно поднялась и потянулась, гибкая как кошка, и снова зевнула, демонстрируя ряды очень острых зубов. Моя мать-королева говорит, что я должна позволять тебе поступать так, как ты желаешь, даже если твоя человеческая глупость внушает мне отвращение. Она говорит, что эта фэйргийская королева еще должна сыграть свою роль в этой игре. Так что делай как знаешь, Изабо Ник-Фэйген, и когда ты снова захочешь подняться в небеса, позови меня. Может быть, я приду, если мне будет скучно.

Изабо признательно склонила голову, хотя от холодного тона Эсрок у нее упало сердце. Она смотрела, как золотисто-зеленая принцесса взвилась в воздух, и ее длинное извилистое тело стремительно уменьшалось по мере того, как она поднималась все выше и выше к вершине Драконьего Когтя. Потом Эсрок исчезла, и небо снова опустело. Изабо вздохнула и склонилась над Майей.