Проклятые

- Если вы не возражаете, я мог бы сочинить небольшую мемориальную вещь в ее честь. Я мог бы использовать массудские тональности, чтобы это было вам более приемлемо.

Люди говорят о своих умерших с воодушевлением, тогда как другие расы - исключительно о живых, это Кальдак знал. Они пишут картины, рассказы, музыку, делают скульптуры о смерти. Это болезненная аффектация, неизвестная народам Узора. Зачем писать о мертвых, если можно о живых?

Но эти особенности людей спасли его жизнь.

Один сон сменился другим. Снова Уилл говорил успокаивающе:

- Сейчас мы вне опасности. Пересекаем юго-западный массив. Скоро будем на центральной базе. Там в госпитале для вас зарезервирована именная койка.

Кальдак видел, что его друг окружен фигурками поменьше и разговаривает с ними на непонятном языке. Вот он оглянулся и настроил свой транслятор на массудский.

- Это - кантарийцы. После того, как мы спасли их деревню, некоторые из них решили идти с нами. Хотели помогать. Мне говорили, что это было что-то вроде прорыва. Знаете, Кальдак, если бы не вы, мы все также дрались бы между собой, вместо того, чтобы помогать вам.

Кальдак оказался в состоянии повернуть голову и увидел, как маленькие аборигены жмутся к более высокому и крупному человеку. Они были приблизительно того же размера, что гивистамы или лепары. Странно было смотреть, как они толпились вокруг Уилла, который улыбался им сверху вниз, и разговаривали с ним эльфийскими голосами, покуда человек не отослал их. Они почти боготворили его.

“Но ведь так же нельзя, - подумал он. - Разумные существа должны уважать друг друга, как равных”.

- Славный народец эти кантарийцы, - Уилл закрыл дверь и вернулся к койке Кальдака. Командиру послышался шум битвы, и Уилл успокоил его.

- Это просто погода. Вы же знаете, какова она здесь.

- Ужасная. Бесконечный дождь и всюду влажность.

- Другие не замечают этого. С’ванские исследователи считают, что она во многом напоминает нашу. Во всяком случае, она менее стабильна, чем в других мирах. Говорят, что в других мирах Узора погода показалась бы нам очень неприятной. Но я думаю, мы везде могли бы чувствовать себя как дома.

- Как цивилизованные существа могут чувствовать себя как дома в таком ужасном месте?

- Кантарийцы же чувствуют.

- Они не цивилизованные.

- Мы - тоже, помните? Может быть, поэтому мы с ними так и ладим.

Кальдак думал об этом, когда он проснулся на удобной кровати в главном госпитале центральной базы. Боль была гораздо слабее. Гивистамский медик, осматривавший его, щелкнул зубами от удовольствия, когда командир открыл глаза.

- Сколько прошло, - сразу спросил Кальдак.

- Десять дней, командир. - Медик считывал показания с мониторов. По его команде кровать приняла сидячее положение. Он увидел, что лежит в персональной палате, сообразно рангу.

- Есть ли на базе офицер-землянин, Уилл Дьюлак? Я понимаю, вы можете не знать, но если бы вы навели справки, я был бы признателен.

- В этом нет необходимости, командир. - Он дал Кальдаку пилюлю, которую тот послушно проглотил. - Все знают землянина Дьюлака.

- Разве?

- Естественно, ведь он - региональный командир.

- Региональный командир? - Кальдаку эти слова показались чужими, как будто амплитурскими.

- Да. Много сражений выиграли люди, после того как явились сюда. Они сейчас вытесняют криголитов обратно за континентальную границу. Говорят, что десанты людей уже наносят удары по их складам у подножий восточных гор.

- А что известно о моей группе? Южный сектор, части 2 и 3.

- Те, кто выжил в битве, где вас ранили, сражаются вместе с людьми. Странная все-таки вещь - война. Верно ли, что ваши воюют лучше в компании людей?

- Не замечал.

Медик, видимо, не расслышал.

- Время ожиданий и надежд. Кое-кто говорит, что люди выгонят криголитов, мазвеков и амплитуров из Кантарии к концу года.

- Невозможно. У врага слишком прочные позиции, он слишком хорошо укрепился. Их линии снабжения безопасны и…

Неожиданно медик перебил его. До сих пор не случалось, чтобы гивистам перебивал массуда.

- Для людей это ничего не значит. Это понятно, ведь они нецивилизованные. Я видел записи. Представьте себе: самые свирепые и агрессивные существа в мире, и при этом - с разумом. Это и есть люди. Хотя, - добавил он после мгновенного колебания, - у них есть хорошая музыка.

Двойные веки моргнули в ровном, мягком больничном свете. Форма медика была украшена значками его специальности.

- Расскажите мне что-нибудь.

- Если смогу, командир. - Он проверил хронометр, и Кальдак отметил длину его пальцев, похожих на когти, слишком больших для его расы. Может быть, они имели какую-то практическую функцию.

- Что вы думаете о людях?

- Лично я?

- Да.

Медик задумался. Гивистамы предпочитают групповой обмен мнениями. Через минуту он сказал:

- Сам я с ними мало сталкивался. О подлинной культуре и высокоцивилизованном воспитании они мало что знают, вопреки их претензиям. Меня восхищает их цепкость и их боевые качества, хотя я бы сам с ними не общался. Но их присутствию я рад, потому что от меня воевать не требуется. Люди сражаются и умирают за Гивистам и за наших.