Проклятое Пророчество

Не сводя с меня глаз, Данирэль на мою улыбку отвечал улыбкой, лучившейся безграничной радостью. Но стоило мне задуматься, и у него появлялась напряженное выражение глаз. При малейших проявлениях у меня тревоги, его ладони непроизвольно сжимались в кулаки. В общем, теперь мне надо лучше контролировать себя.

Но я и сама чувствовала зависимость от него. И в его присутствии ощущала то счастливое волнение, то навязчивые опасения совсем потерять здравый смысл, отдавшись всепоглощающим чувствам, влечению, желанию постоянно быть рядом.

— Ты согласна взять у меня брачный браслет? — волнуясь, с надеждой заглядывая мне в глаза, спросил Данирэль.

Из-за моей небольшой заминки с ответом, связанной только с сомнением в том, что не слишком ли мы спешим, и подходящее ли сейчас для этого время, его взгляд безжизненно застыл, губы плотно сжались.

— Да, согласна, — ответила я, обнимая его за шею и прижимаясь к его груди. — Только где же мы будем жить?

Он, обнимая меня в ответ, и прижимая к себе сильнее, скользнул губами по моему лицу, и, переводя дыхание, ответил:

— Здесь, в Эльгноморе. Пока, в моем временном жилище. А завтра, я начну строить дом для тебя. Самый красивый дом, на самом красивом месте.

Он, чуть отстранившись, достал из внутреннего кармана своего жилета два парных брачных браслета. Ого! Когда же он успел их раздобыть?! Я протянула ему руку, и он быстро защелкнул на ней браслет. Я поразилась изысканной, ажурной красоте браслета, а главное, его легкости, что для меня важно.

Данирэль тут же подставил свою руку. Как только я надела браслет на его руку, почувствовала, как мой браслет нагрелся, излучая приятное тепло. Данирэль крепко обнимая меня, накрыл мои губы своими, в глубоком, жарком, страстном поцелуе.

Ясное дело, что такую нашу близость и охваченность друг другом, заметили окружающие. Еваниэль нашла момент, чтобы оставшись наедине со мной, спросить, что все это значит.

— Я его Дармия, — просто ответила я, объяснив ей этим все.

— А ты его любишь? — с тревогой спросила она.

— Да.

— Ох, детка, я и рада за тебя, и сочувствую, — порывисто обняла она меня.

Когда поздно вечером улеглась суета, все разместились, успокоились, пришло время собраться в узком кругу и рассказать Ивануэли и Горусу о том, что произошло в их отсутствие.

На это совместное собрание всех, самых близких, кроме детей, я взяла с собой Данирэля. Продемонстрировав свой браслет, объяснила всем присутствующим, что я Дармия Данирэля, и сегодня приняла от него брачный браслет. На Орестонэля я даже смотреть боялась, чувствуя себя без вины виноватой.

После того, как мы с Данирэлем выслушали искренние, радостные поздравления, все направились к окраине леса, на нашу с Орестонэлем тренировочную поляну. Расселись в круг, на траве. Еваниэль между ног Эдмунизэля, прислонившись спиной к его груди. Ивануэль, в такой же позе, с Горусом. Я хотела сесть рядом с Данирэлем, но он решительно занял точно такую же позицию, как и другие пары. Бережно прижал меня к себе скрещенными на моем животе руками.

Взглянув на сидящего в одиночестве Орестонэля, поймала в ответ его взгляд полный тоски. Мне стало очень плохо. Стараясь, чтобы никто не заметил накатившее на меня острое чувство сожаления, сочувствия, жалости и вины я закрыла глаза. То ли Ментальный Дар Данирэля, то ли то, что я его Дармия, то ли брачный браслет виноват, но он все-таки что-то почувствовал и, прижавшись к моему уху губами, чуть слышно спросил:

— Что случилось, Сердце мое?

— Все в порядке, — неискренне ответила я.

Он напряженно стиснул руки на моем животе и снова спросил:

— Ты сожалеешь, что взяла браслет?

— Нет. Я хочу быть с тобой, — ответила я, посылая ему ментальную волну тепла и любви.

Руки Данирэля расслабились, и он довольно уткнулся носом в мою макушку.

Опять мне пришлось пересказать основные события, произошедшие со мной. Данирэль и Орестонэль дополнили мой рассказ подробным описанием той части, где каждый из них спас мою жизнь.

После бурных, возмущенных обсуждений случившегося, Эдмунизэль подводя итог, сказал: