Проклятое Пророчество

Заглянув на территорию гномов, я удивилась тому, что некоторые из них прибыли сюда с семьями. Здесь были не только женщины, которые трудятся наравне с мужчинами, но даже и дети, помогающие родителям по дому.

Наконец, этот утомительный день, полный шума и впечатлений, закончился. И я наскоро перекусив, впервые за последнее время, молниеносно заснула, без тревожных, навязчивых мыслей и тоскливых воспоминаний.

Утром, приоткрыв дверь и выглянув на улицу, увидела Орестонэля, сидящего на земле у порога моего жилища, прислонившись спиной к стене дома.

— Здравствуй, Учитель, а чего ты здесь делаешь? — спросила спросонья, потирая кулаками глаза.

— Жду тебя. Я приготовил нам завтрак, — ответил он, улыбнувшись моему взлохмаченному, но отдохнувшему виду.

— Обещаю, что сегодня же выясню, где брать продукты и буду всегда готовить для нас обоих ужин. Ты же знаешь, если это не походные условия, то я совсем не такая уж беспомощная, — заверила я его.

В доме, где поселился Орестонэль, так же как и в моем, было практически пусто. Только кровать в спальне и обеденный стол с двумя стульями на кухне. Даже очаг находился, по-орочьи, на улице, в закрытом дворе. Мы с Учителем расположились на кухне в его жилище. Поели, выпили горячий травяной отвар и обсудили, как будем жить и чем заниматься.

— В чем заключается твоя работа здесь? — спросил Орестонэль.

— То, что я буду делать, называется авторский надзор. Моя задача контролировать, чтобы все было построено так, как я задумала и отобразила на бумаге в своем проекте. В случае, если у строителей возникают затруднения в реализации какой-то моей задумки, и они не знают как именно ее исполнить, я должна им это подсказать. Как автор, сама я, непосредственно в строительстве, оформлении и озеленении города участвовать не должна. Но на самом деле, когда дело дойдет до озеленения города, внешнего дизайна домов общественного назначения и их внутренних помещений, я, по собственной инициативе, наверное, буду работать больше всех. Хочу попросить у Совета Старейшин, на этот период, во временное пользование, несколько кристаллов-накопителей из Королевской Сокровищницы, иначе моего резерва Силы на такую грандиозную работу не хватит.

— А что буду делать я, кроме одного часа в день тренировки с тобой?

— А чем бы ты хотел заняться? — смущенно спросила я, ругая себя за то, что о нем я как-то, в этом направлении, не подумала.

— Я хотел бы быть твоим телохранителем. Прежде чем отнекиваться и спорить, выслушай меня. Пока не будут найдены и наказаны те, кто покушается на тебя, твоя жизнь в опасности. Как только твой отец узнает об этом, он не будет слушать твои возражения и рисковать тобой. Эдмунизэль тут же приставит к тебе телохранителя. И вот вопрос, что для тебя лучше, чтобы это был я или какой-то другой, незнакомый тебе воин?

— Тут и вопроса нет, конечно, ты, — ответила я, признавая его правоту и внутренне заставляя себя смириться с неизбежным. Но, все же, надеясь, что это временно.

— Ну, вот и договорились. А теперь давай обговорим время наших тренировок.

— Только не утром! Ты же знаешь, что утро для меня самая трудная часть дня, и в это время, я в самой плохой форме. Давай после сиесты, а?

— Хорошо, — с довольным выражением на лице, согласился он. — А теперь собирайся, и пойдем обходить твои владения.

Весь день прошел в суете, беготне и выяснении, кто за что отвечает, чтобы знать, с кого и что спрашивать.

Этим вечером, забравшись в постель, я, как обычно в последнее время, ворочалась перед сном, думая о Данирэле. И не находила себя места, то ли от обиды и грусти, то ли от сексуального желания. Испытав однажды такое умопомрачительно сильное и незабываемое удовольствие, я хотела этого вновь. Неужели, теперь мне остается только вспоминать о ласках Данирэля? Это проблема, которую надо как-то решать, так жить очень тяжело. Может быть, я забуду о нем и перестану страдать, если испытаю такое же блаженство с каким-нибудь другим мужчиной? Эта мысль все чаще и настойчивее появлялась в моей голове.

* * *