Проклятое дитя

Алиман не сомневался в том, что мальчик не лукавит. Хасин был свободолюбивым, он был словно ветер — легкий, но сильный. Ему не нужны рамки, не нужны границы, ему не нужна власть и богатства. Все, что ему сладко — за порогом. И император принял его волю, а потому женился и пообещал Хасину законного наследника.

— Я всегда буду с тобой отец. Я всегда буду рядом, когда нужен тебе. Но я не займу твое место, даже если ты прикажешь.

Алиман любил сына, а потому принял его решения, пусть и не вязалось оно с тем, чего хотел он сам. И сейчас, став отцом уже во второй раз, он был благодарен первенцу за это новое и сильное чувство, что родилось в нем, когда он взял на руки своего Кассиана.

Но никто не знал о том, что плевать хотел Бастард на то, что не станет все-таки приемником Алимана. Никому невдомек, что не нужен Хасину трон. Но сам юноша уверенно поддерживал в людях это мнение, представая перед ними коварным и хитрым. Так было проще держать всех в узде: ведь кто рискнет противиться возможному наследнику? Кто рискнет открыто мешать тому, кому благоволит сам император? Никто. Вот никто и не смел сказать и слова.

Но теперь каждый был уверен в свержении Бастарда: у императора есть законный сын, а значит, нужда в Хасине пропала. Никто никогда не задумывался о том, что император может просто любить своего первенца. Никто никогда не думал о том, что ему отведена куда более важная роль, чем все предполагали. Все были уверены, что у императора просто не было выбора — ведь законных детей он так и не получил. Но теперь появился Кассиан.

А еще была Кассандра. Молодая императрица ненавидела Бастарда больше всех вместе взятых. Это видел и знал каждый, только не знали и не видели причины, да и нужна ли она была? Нет. Ведь он бастард, ублюдок, ненавидим и презираем всеми. И по дворцу давно шли шепотки об обещании молодой матери возвысить своего сына и уничтожить его прямого соперника. Из уст в уста передавались ее слова, которые она произнесла, едва произвела на свет наследника.

Хасин знал об этих разговорах, которые с насмешкой в его сторону переходили от одного к другому. И плевать он хотел на то, что говорят. Об этом знал и Алиман.

Едва император занял свое место на троне, как двери распахнулись снова и придворные вновь склонились в поклоне: в зал, гордо держа в руках сына, вошла Кассандра. Высоко поднятая голова, высокомерный, полный превосходства взгляд, уверенный шаг и властная поступь. Сейчас как никогда прежде она чувствовало то, что она императрица, ведь в руках был символ ее прав и неоспоримость ее положения, его гарант. Подобным взглядом она обожгла Хасина, когда проходила мимо него к своему месту на возвышении. Презрение сочилось из каждой ее поры, а улыбка была полна злорадства. Подобным взором на Бастарда смотрел и весь род Кассандры, который, так же как и он, стоял в первых рядах перед четой правителей. И, пожалуй, в глазах семьи этой змеи было превосходства еще больше. Ее родители, ее братья и невестки, сестры — все сейчас смотрели на Хасина как на букашку под ногой, на которую вот-вот наступят. И все вокруг были уверены, что они имеют право так себя вести, ведь давно ходил слух, что именно отец императрицы станет Хранителем наследника.

Хранитель — великая честь и обязанность, огромная ответственность и не менее огромная власть. Из поколения в поколение имперский род выбирал для своих детей лучших из лучших, и неизменно это давало невероятный взлет и положение при дворе. Это и уважение, это и власть, и богатство и многие другие преимущества. Стать Хранителем — значит стать правой рукой будущего повелителя, стать его опорой и другом. И кто же не хотел подобной чести?

Кассандра взошла на возвышение и с поклоном и улыбкой протянула сына супругу. Едва взглянув на красавицу, мужчина обратил все свое внимание на мальчика, скупо улыбаясь младенцу — показать свое счастье перед всеми он не имел права: его едва растянутые губы и без того о много говорили — Алиман не умеет улыбаться, это знал каждый.

Заняв свое место, гордо подняв подбородок, юная императрица снова окинула придворных высокомерным взглядом и довольно улыбнулась своему отцу, который гордился своей дочерью и был весь в предвкушении. Император заметил взгляд свекра и лишь насмешливо скривил губы, пряча сверкнувший взгляд. И только Хасин заметил это, подозрительно прищурившись.

Император, с сыном на руках поднялся на ноги.

— Сегодня я представляю вам своего сына и наследника — Кассиана Анара из рода Шахгар.

— Да Здравствует Его Императорское Высочество! — с улыбками на лицах, провозгласили гости, склоняясь в новом поклоне для принца.

— И сегодня я выбрал для своего сына Хранителя. Это великая честь, это не менее великая….

Все слушали, затаив дыхание, а стоящий рядом с Хасином Эвари — отец Кассндры, даже грудь выпятил от осознания собственной важности и значимости. Юноша бросил на мужчину насмешливый взгляд, услышав в ответ злобный шепот, не коснувшийся губ и потонувший в громкой речи императора:

— Тебе конец, ублюдок.