Проклятие шаманки. Том 1

Итыльгина строго, настрого предупредила о моем молчании и про богиню, и про подаренный ей обруч, даже своему деду Ерофею и Олегу. Так, что пока рот закроем на плотный замочек и будем жить дальше. А в кастрюльке уже закипал, свежеободранный заяц и вкусный запах еды поплыл по всей сторожке. Попался-то он нам совершенно случайно, его выгнала на лед рыжая лисица и в азарте погони нас даже не заметила. А дед не промах, я в это время вел снегоход, а он сидел сзади меня держа свою неизменную вертикалку поперек сиденья и мгновенно сделал два выстрела.

И лисицу добыл и зайца, как раз нам на ужин.

В избушке мы быстренько накрыли стол, Итыльгина на прощанье загрузила чуть ли не два мешка с провизией, мы упорно отказывались, а она буквально насильно все нам накидала в нарты.

— Скоро со одного стойбища должны приехать ко мне — сказала она — и привезут мне много продуктов, там им босс нефтянников, которого я вылечила, вертолетом привез мне подарки и продукты, вот скоро они и должны привезти, куда мне столько!

А сейчас я наслаждался и строганиной, и копченной лосятиной. И дед вывалил на стол готового зайца с картофельным пюре. Мы с Олегом накинулись на еду, только за ушами трещало. А дед только пил чай, внимательно смотрел на меня и только качал головой, а я чувствовал как от моего деда в мою сторону идут нежность и любовь, и я ему был благодарен за все, что он сделал для меня, если бы не дед, то меня уже и на свете не было бы.

Подъезжая к поселку, я накинул капюшон и надел маску из кожи оленя. В зимовье от нечего делать, шаманка меня даже на охоту не отпускала, наделал несколько масок из разных кож, особенно мне нравилась маска из замши, которую по просьбе Итыльгины привезли местные оленеводы, умеют же они обрабатывать кожу!

Незачем пока, чтобы в поселке меня увидели другой, пусть для них я останусь уродиной и Олега строго, настрого предупредил, не распускать свой язык,

*А то отрежу, сказал тому* — у Олега аж глаза округлились от моего заявления, но он молча кивнул.

А в Вольном все шло своим чередом. Только ближайшие соседки прибежали во главе с тетей Таней и все радостно кудахтали, и счастливо причитали, что вот дед Ерофей прибыл живой и здоровый. Ведь он им каждый год привозил, то тушу лося, то целого кабана. Ему самому столько не надо, вот и радуются соседки по доброму.

Через неделю собрался дед в районный центр, к участковому, как он сказал, проведаю и заодно насчет тебя договорюсь. А мне сказал собираться в город фотографироваться и чтобы попросила в сопровождение Олега съездить, а то мало ли что? А мне что собираться? Это девки вон собираются, сутки не меньше, а мне что?

Ха и сам своим мыслям рассмеялся, а я тогда кто?

Дед Ерофей приехал в тот же день, когда и уехал, только поздно ночью. Я тревожно подумал, что-то случилось, раз дед так быстро вернулся от друга. Трофимыч был весь взъерошенный и какой-то потерянный. Заперся на кухне, ну и давай глушить водку. На мой недоуменный вопрос

— Дед что случилось? Рассказывай! — только рассеянно покачал головой.

Потом махнул полный граненный стакан водки и рассказал

— Беда, Женька, у нашего Петровича — сглотнул слюну дед — жена Анастасия у нашего участкового совсем плохая, рак у нее. Только из Красноярска ее привез, из онкологии. Врачи говорят, безнадежная больная, отказались от нее, все равно умрет. К шаманке бы ее свозить, к нашей Итыльгине, да боюсь не примет она ее.

Как ты думаешь, Жень? А?

— Дед, а зачем ее к ней вести — я сказал неуверенно — может я чем-то смогу помочь, Итыльгина меня научила. Мне надо только на больную глянуть.

Дед посмотрел на меня внимательно и стал быстро собираться.

— Я к Олегу — быстро сказал дед — а ты собирайся и одевайся потеплей, поедем на их уазике.

Делать нечего и я стал собираться, впрочем и собирать было нечего, я так и не распаковал тот баул с лекарствами, что дала мне шаманка. Надо только прихватить новенький бубен, подаренный мне колдуньей. Вот и все мои сборы. Ах, да маску чуть не забыл. И к тому времени, как к дому подкатил уазик, я все свое хозяйство вытащил на улицу. И мы не откладывая рванули в райцентр Новая Березовка.

Ехали по зимнику часа четыре. Равномерная и монотонная дорога меня буквально усыпила и до самого дома участкового я проспал, а проснулся уже на руках у Олега, тот опять меня тащил спящего, это становиться у нас привычкой, нехорошо. Мне кажется это ему приносит одно удовольствие, носить меня на руках.

А в доме у участкового, Зельнова Виктора Петровича, стояла уныние и тоска, это я почувствовал, как только переступил порог их дома. Он сам и его дочка, рыженькая и конопатая девчонка, немного тучноватая, плакала, держа за руку мать. Та никак не реагировала и лишь тяжелое и хриплое дыхание, выдавало то, что женщина еще жива. Я подошел и попросил родных выйти, сделал диагностику все, как учила шаманка и да, одной ногой она уже в могиле, за кромкой, как сказала бы Итыльгина.